Кольер бросает кости, и Грейс заставляет себя сосредоточиться на игре. В первом круге выигрыш остается за первой командой. Рег косится на Викторию, приподнимая брови. Судя по всему, противник в растерянности, и это вселяет в Грейс надежду. Вдруг нынче игра пойдет иначе?
По доске катятся кости, из колоды выпрыгивают карты. Над крышами Мадрида ненадолго появляется комета. В Мехико выздоравливает и начинает ходить парализованный попрошайка. В Кервиле колеблется при полном безветрии трава. В лондонском Тауэре появляется новая грань у знаменитого королевского алмаза. Каирскому мулле снится божественное откровение, и он просыпается в тревоге: смысл сна ускользает от него.
- Семь! - уверенно произносит Лили, полагаясь на интуицию. Во Владивостоке жмурится кошка.
Грейс снова овладевает рассеянность: она вспоминает другие встречи, другие века. Неужто минули тысячелетия со времени их первой партии, когда они раскладывали камни и фигуры на берегах Нила? У Виктории наверняка есть ответ; надо будет ее спросить, когда они отыграют партию этого года.
Все это длится настолько давно, что она уже не помнит смысла игры. Кажется, в ней соревнуются интуиция и разум, традиция и новизна. Так звучит, во всяком случае, объяснение Лили. Кольер - тот уверен, что в игре спорят противоположные типы мышления, основанные на приоритете левого или правого полушария. Он как-то подметил, что они трое - левши, тогда как соперники правши. У Грейс собственная теория: она назвала бы происходящее состязанием между прямолинейностью и гибкостью, но когда однажды попыталась облечь свое объяснение в слова, ее никто не понял, даже собственная команда.
Хотя какое все это имеет значение? В свое время Лили пыталась ее одернуть. Лили одержима желанием продолжать выигрывать в том же стиле, что и раньше, в незапамятные времена.
'Главное - власть, - всегда напирала Лили. - Главное - контроль! За доской решается, кто будет управлять миром в наступающем году'.
'Помните красный спортивный автомобиль, в котором они прикатили несколько лет назад? - сказала однажды Лили. - А сотовый телефон? Вот что они себе позволяют! А мы все ветшаем и ветшаем'.
'Спортивный автомобиль? - удивленно переспросила Грейс. - На что нам спортивный автомобиль?'
Лили удостоила ее всего лишь презрительного взгляда.
Тем временем фигуры на доске из плоских превращаются в объемные. Первая стадия игры завершена, и противники становятся еще серьезнее: каждый чувствует, что заглядывает за край Вселенной. Грейс вытягивает карту, слышит выстрел и издает стон.
В Зондском проливе бушует шторм. В Санта-Фе падает со стены картина. Житель Сиднея забывает собственное имя.
Сосредоточенность обеих команд так велика, что ее не выдерживает даже здание, в котором они находятся: оно меняется на глазах, проходя через разные стадии своего возведения. Со стен стекает краска, обнажается штукатурка, потом выступает голый бетон.
Грейс еле сидит; чтобы не упасть, она упирается ладонью в пол, почему-то засиявший свежим лаком. Она чувствует страшную усталость, но боится признаться в этом Лили и Кольеру. Ее глаза широко распахнуты, но мозг погружается в дремоту. Неужели она совсем одряхлела, неужели ее место теперь - в доме престарелых? Больше всего на свете она страшится оказаться в инвалидной коляске, расписаться в своей беспомощности, предаться воспоминаниям, которые будут восприниматься окружающими как старческие бредни... Ей снится партия (когда это было - несколько лет или доброе столетие тому назад?), в которой ее команда в последний раз стояла на грани выигрыша, а еще - совсем давние времена, когда они путешествовали втроем по всему миру, вызывая всеобщее уважение и любовь...
Она вздрагивает от воя сирены и растерянно моргает.
- Полиция! - мрачно оповещает Лили и отбрасывает карты. - Добились своего? Кто-то увидел ваш дурацкий шар и вызвал полицию.
- Очаровательно! - шепчет Грейс, возвращаясь к действительности. Выходит, старый город еще не совсем покинула жизнь!
- Нам надо срочно уходить, - вскакивает Рег. - Виктория!
Виктория изучает доску, запоминая расположение фигур, потом кивает и собирает в рюкзак все: кусочки кварца и слоновой кости, рубины, золотые слитки, портативный компьютер, наконец саму доску. Грейс запахивается в свое длинное одеяние, собирает волосы в узел на затылке, зовет кошку. Та запрыгивает ей на плечо. Все шестеро поспешно выходят из комнаты, торопятся по коридору к лестнице.
При спуске трость Кольера светится слабее, чем раньше, при подъеме. Они выходят из здания, обходят его сзади. В сквере их ждет воздушный шар. Сирены завывают все громче.
- Полезайте! - командует Рег нетерпеливо. - Все, полетели.
- В этой штуковине? - Лили морщится. - И не подумаю! По-моему, вы специально привлекли полицию, чтобы испортить игру. Увидимся на будущий...
Завывание разом стихает.
- Они подкатили к подъезду, - шепчет Рег. Всех шестерых чуть не валит с ног порывом ветра. - Полезайте же! Это наш последний шанс. Как полиция поступит, по-вашему, с тремя стариками, которые предъявят удостоверения личности вековой давности?
- Что же в этом дурного? - мечтательно шепчет Грейс. Рег смотрит на нее, как на умалишенную.
- Даю вам последнюю возможность, - говорит он. - Джон, полезай в корзину. Когда все будут готовы, мы с Викторией отвяжем веревки. Грейс, Лили и Кольер переглядываются. До их слуха долетают голоса: полицейские громко переговариваются по рациям, проникая в здание. Наконец Кольер произносит:
- Почему бы и нет?
Грейс пожимает плечами. Джон ставит на землю скамеечку, и они забираются в корзину.
- Думаете, это ловушка? - шепчет Лили, обращаясь к своей команде. Тем временем Рег и Виктория тоже оказываются в корзине. Джон наполняет шар горячим воздухом.
- Не знаю, - тихо отзывается Грейс, размышляя о ломаной траектории, описываемой воздушным шаром в полете. Она с первой минуты чувствовала странное родство с этим летательным аппаратом. - Возможно, это пойдет на пользу нашей игре.
Они взмывают в черное небо. Полицейские высыпают в сквер, один из них тычет пальцем вверх, указывая на шар. Другой хватает скамеечку для ног, которую беглецы забыли в спешке, и со злостью зашвыривает в кусты. Шар медленно скользит над городом. Грейс только сейчас окончательно приходит в себя и любуется узкими улочками, маленькими домиками, автомобильчиками, куда-то бегущими даже в этот поздний час, машет рукой игрушечным людям в игрушечных домиках. Ей вспоминаются прежние безумные ночи, прежние славные победы. Она дышит полной грудью. В опасной близости от них пролетает самолет. Только сейчас Грейс замечает, что сидит рядом с Джоном, даже прислоняется к нему из-за тесноты в корзине.
- Гляди! - показывает она.
- Тут совсем рядом аэропорт, - отзывается Джон, корректируя курс. - Ты не поможешь мне наблюдать за небом, Грейс? Когда придет наша очередь, нас позовут.
- Конечно! - Несмотря на холодный ветер, Грейс тепло. В первый раз за очень долгое время она рассчитывает на поворот к лучшему, хотя и не осмеливается смотреть на Джона.
Даже Лили и Виктория работают вместе: возвращают доске тот вид, который у нее был до появления полиции. Все шестеро забиваются в углы корзины, уступая место доске. Грейс приходится еще теснее прижаться к Джону.
- Вертолет, - предупреждает она. - Слева.
Джон кивает и слегка меняет курс.
Лили и Кольер возобновляют игру. Их противники - Рег и Виктория.
- Двадцать, - произносит Виктория, побегав пальцами по клавиатуре. Тринадцать.
- Вы только взгляните! - не выдерживает Грейс. - Сколько всего понастроили вдоль автострады! А ведь здесь ничего не растет, нет ни капли воды.
- Прогресс, - удовлетворенно произносит Рег, не отрываясь от игры. Джон снова берет курс на яркие огни. Под корзиной раскинулся город - несравненно более обширная игральная доска с тысячами мерцающих фигур. Ночь совершенно безмолвна. Грейс кажется, что у нее выросли крылья. - Твой ход, Грейс, - зовет ее Кольер.
Грейс с трудом отрывается от захватывающего зрелища внизу и вытягивает карту. Рег опять улыбается,
