Воины Армагеддона

Корепанов АлексейВоины Армагеддона

КОРЕПАНОВ АЛЕКСЕЙ

Воины Армагеддона

- Пошли! - коротко скомандовал сопровождающий - здоровенный детина с хмурым и сосредоточенным лицом, одетый в пятнистый армейский комбинезон.

- Не бойся, все у тебя получится. - Она обняла его за шею и ободряюще подмигнула, но неуверенная улыбка не могла скрыть тень страха, распластавшуюся на дне ее широко открытых темно-коричневых глаз. - Не бойся...

Она выглядела очень привлекательно, эта обнаженная блондинка с красивыми бедрами и безукоризненными топорщащимися грудями; ее пухлые соски словно были созданы для того, чтобы страстно целовать их. Она держалась совсем неплохо, его четвертая партнерша, хотя все-таки боялась. Теперь все зависело только от него...

'Господи, чего только не сделаешь ради денег! - подумал он. Он знал, что она тоже пошла на это из-за денег. Из-за очень хороших денег. - На что только не решится человек ради денег...'

Покосившись на пятнистого верзилу - тот уже поднял руки, собираясь вытолкнуть их наружу, - он обхватил партнершу за тонкую талию и, увлекая за собой, боком вывалился из уютного чрева самолета в пустоту, холодом резанувшую по его голому телу.

Солнце скалилось в вышине, наблюдая за падением двух вцепившихся друг в друга потомков Адама и Евы, которые не были ангелами, не имели крыльев и не умели летать; вокруг простирался бесплотный прозрачный воздух, стремительно расступавшийся под их сплетенными телами, а внизу, сквозь легкую пелену облаков, виднелась несущаяся навстречу поверхность земли квадраты полей, полосы лесонасаждений, длинные змеевидные тела речушек, отражающие солнечный свет. Реки-змеи ничего не знали об эдемском искусителе, вольном или невольном виновнике первородного греха...

В отличие от летящих вниз двух потомков Адама и Евы.

Он одним коротким взглядом окинул окружающий мир, сквозь который они неслись, пронзая своими обнаженными телами обжигающе холодные воздушные потоки, и постарался полностью сосредоточиться на том, что ему сейчас предстояло сделать, что он должен был сделать для того, чтобы и он, и его кареглазая партнерша остались в живых.

Он знал, что их парашюты не раскроются до тех пор, пока он не доведет дело до конца. Он должен был довести дело до конца, иначе их тела, такие красивые - но такие бескрылые! - грянутся со страшной высоты о твердую плоть планеты, расплескавшись кровавыми брызгами на потеху злорадным демонам преисподней.

Он знал, что не сможет обмануть хитроумные датчики, которые должны зафиксировать выполнение задачи и дать команду механизму, ведающему раскрытием парашютов. Но он и не собирался обманывать приборы - садясь в самолет, он отчетливо представлял возможные последствия своего поступка. И надеялся на успех. Ведь три предыдущие попытки закончились удачно!

Партнерша крепко обхватила коленями его бедра и он, продолжая сжимать ее талию, закрыл глаза и, до боли стиснув зубы, вошел в нежную и горячую женскую плоть.

'Мы на морском берегу... Раннее утро... Дует легкий бриз... - твердил он про себя, постепенно ускоряя ритм движений и всем своим существом чувствуя острую опасность, стремительно летящую снизу. - Я очень хочу ее... Я безумно хочу ее... Я готов проткнуть ее насквозь, я готов выплеснуться в нее, затопить ее, перелить в нее всего себя, всего без остатка... Я хочу пронзить ее и раствориться в блаженстве...'

Он изо всех сил прижал ее к себе и впился поцелуем в ее губы, и она умело помогала ему, и ее бедра ходили ходуном. Два слившихся в одно человеческих тела исполняли все убыстряющийся ритмичный танец совокупления, мчась с высоких небес на видавшую многое землю.

'Я изолью в тебя мое семя... Я заполню тебя до отказа... исступленно кричало его существо, и он в такт собственным движениям толкался языком в ее горячий влажный язык. - То, что я волью в тебя, породит небывалый плод... Давай... Давай... Давай!..'

Ему говорили там, внизу, когда он впервые пришел в это учреждение, последовав совету телерекламы, что дети, зачатые в таких условиях, в смертельно опасной ситуации, должны оказаться необычными детьми.

Его не интересовали дети. Его не привлекал риск. Но возможность стать, наконец, совершенно свободным, возможность всегда, всю жизнь, делать только то, что хочется...

'Я прольюсь в тебя... Я переполню тебя... Я прольюсь в тебя...' беззвучно повторял он, с ликованием чувствуя приближение сладостно-упоительной волны. Пронзительное ощущение опасности не исчезало, но оно не могло остановить неуклонно нарастающего размаха этой мощной волны.

Их искусанные кровоточащие губы, наконец, разъединились - и к далекому солнцу унесся ликующий вопль двух потомков Адама и Евы, вопль торжества плоти в бесплотной пустоте.

Шелестели купола парашютов, скользя над землей, где когда-то простирался Эдемский сад.

'Нам нужны необычные дети, - говорили ему там, внизу. - Дети, способные победить в скорой битве с воинством сатаны'.

'Господи, на что только не способен человек', - умиротворенно думал он, ласково глядя на партнершу.

Земля уже не неслась, а неторопливо плыла им навстречу.

- Я не прочь повторить! - задорно крикнула обнаженная Ева и опять подмигнула ему.

Пройдет нужный срок - и родятся воины Армагеддона.

...И не дано было знать потомкам Адама и Евы, что воины Армагеддона в урочный час вступят в бой на другой стороне.

А тот, кто это знал, не мог сдержать ухмылки.