холодного копчения, обгорелые спички, смятые сигаретные пачки, этикетки от пива 'Ячменный колос', пробки от портвейна, стекла от разбитых бутылок, пустые флаконы из-под одеколона, обрывки газет, окурки... В кустах обнаружилась прогалина. Капитан сделал шаг - и провалился.
Ощущение было такое, словно падаешь в черноту, дыбом вставшую со всех сторон, и невозможно поднять руки, чтобы уцепиться хоть за что-то. Падение продолжалось, но капитан все-таки сумел поднять руки.
И все остановилось. Чернота рассеялась, сменившись тусклым светом, и чей-то голос, слегка картавя, произнес:
- О, привет! Слышь, а ты пива с собой не брал?
Панаев повел плечами, несколько раз глубоко вздохнул и осмотрелся.
Он сразу узнал по фотографиям всех троих. Невзрачный красноглазый мужичонка Пасечник сидел по- турецки, с надеждой глядя на него. Студент Воронюк лежал, подперев рукой голову. Парикмахерша Шилко сидела в отдалении, обхватив колени и покачиваясь из стороны в сторону.
Местность была довольно странной. Нечто серое вверху, нечто серое со всех сторон, какой-то мелкий серый песок под ногами - и все. Было довольно светло, как вечером после захода солнца - и абсолютно пустынно.
- Пива, говорю, не брал с собой? - с надрывом повторил Кролик-Пасечник. - Хоть пивка попить...
Панаев откашлялся.
- Капитан милиции Панаев. Занимаюсь вашим исчезновением.
Шилко перестала покачиваться и с облегчением воскликнула:
- Слава Богу!
Пасечник вздохнул и вытянул губы трубочкой.
- Так ты мент? Ну, повезло. Пива у тебя, конечно, нет. - Он ссутулился и невнятно бормотнул что-то нецензурное.
Игорь Воронюк встал и, перешагнув через черный 'дипломат', подошел к Панаеву.
- Товарищ капитан, вы тоже провалились?
Панаев пожал плечами.
- Судя по всему, да.
- Тогда я введу вас в курс дела.
- Э-эх! - Пасечник махнул рукой. - Толку от этой милиции! Я думал, он спасать, а он сам влип...
Елена Шилко вновь закачалась из стороны в сторону.
- Пойдемте, товарищ капитан, я вам все расскажу.
Капитан кивнул.
Они прохаживались по серому песку, Игорь говорил, а Панаев слушал, и картина становилась ему ясна.
Игорь действительно возвращался из читального зала по аллее, ведущей в седьмой микрорайон. Недалеко от выхода из парка он увидел красивую пеструю птицу и пошел за ней. Судя по описанию, это была сойка. Их осталось в парке совсем немного и не удивительно, что Игорь впервые ее увидел. Он прошел через кусты - и провалился.
Игорь был начитанным молодым человеком, поэтому, вдоль и поперек исследовав серую местность, сделал сразу три предположения. Первое. Он провалился в какую-то подпространственную дыру и очутился на другой планете. Второе. Он провалился в столь любимый фантастами параллельный мир. И третье: он на борту чужого космического разведчика. Первые два предположения отпали, когда Игорь, оставив 'дипломат' на песке, совершил обход неведомо чьих владений. Он шел прямо вперед, вглядываясь в близкий серый горизонт, и в какое-то неуловимое мгновение увидел, как впереди на песке появилось черное пятно. Пятно оказалось 'дипломатом', оставленным в начальной точке путешествия, за спиной, и Игорь понял, что находится в замкнутом пространстве с необычными свойствами. Это было непохоже на другую планету или параллельный мир и оставалось одно объяснение: он находится в отсеке инопланетного корабля, разместившего входное устройство в уютном земном Октябрьском парке. Ни есть, ни пить ему не хотелось, стрелки часов не двигались с места, и это утвердило его в мысли о том, что он вырван из привычного мира и находится в искусственной среде, вероятнее всего, внеземного происхождения. Это его, конечно, немного испугало, но все-таки больше заинтересовало. Он ходил по серому песку и ждал, когда же с ним вступят в контакт.
Но вместо контакта серое нечто над его головой вдруг сгустилось, вытянулось в трубу, упершуюся в песок, и когда труба развеялась, на песке оказался матерящийся Пасечник.
Вдвоем им стало ненамного веселей, потому что Пасечник и слышать ничего не хотел об инопланетном корабле, плевался, твердил про 'ментовские штучки', горевал о том, что не смотрит футбол и причитал, что лучше бы он выпил еще пару кружек пива, а не перся через этот долбаный парк. Единственное, на что уломал его Игорь - это пройтись, не сворачивая, вперед, к серому горизонту. Пасечник прошелся, а Игорь понаблюдал. В какой-то момент сутулая фигура в потрепанном свитере исчезла. Игорь обернулся и обнаружил приближающегося Пасечника за спиной. Пространство, в котором они очутились, было действительно необычным.
Позже, когда Пасечник уже устал ругаться и сидел, понуро уставившись в серый песок и периодически сплевывая, а Игорь размышлял о том, что подумают дома, возникла еще одна труба, доставив в отсек парикмахершу Елену Шилко. Елена была испугана, Елена плакала, размаэывая румяна и тушь по своей красивой молодой мордашке, и Игорь с Пасечником наперебой принялись ее успокаивать.
Так вот и тянулось время, вернее, оно никак не тянулось, потому что стрелки часов продолжали стоять, ни спать, ни есть не хотелось, только Пасечник иногда рыдающим голосом поминал пиво. Они были предоставлены самим себе, никто не пытался хоть что-то делать с ними - и это угнетало. Пасечник, косясь на Лену, старался ругаться потише, Лена сидела, отрешенно глядя перед собой и покачиваясь, Игорь листал конспекты.
- По-моему, нас просто тестируют, - сказал Игорь, возвращаясь с капитаном к Пасечнику и Лене. - Изучают нашу реакцию.
Панаев пожал плечами. Он привык иметь дело с земными реалиями и версия об инопланетном космическом разведчике была ему не по нраву. Однако другой версии он пока не имел.
- Жди теперь пожарника, - хмуро сказал Пасечник.
- Почему? - не понял Панаев.
- А как же? Милиционер уже есть, теперь надо либо пожарника, либо трубочиста, - пояснил Пасечник.
- Не смешно. - Капитан опустился на песок.
- Вы хоть сообщили, куда пошли нас искать? - спросила Лена.
- Сообщить-то сообщил, - задумчиво отозвался капитан. - Только что из того? Пойдут по следу - и тоже провалятся.
Лена раскрыла сумочку, достала расческу и зеркало.
- Не понимаю. - Она тщательно укладывала челку. - Ладно, забрали, заперли. Ну, так делайте хоть что-нибудь, расспрашивайте там, изучайте, ну, я не знаю, что там еще...
- А если мы уже летим? - подал голос Игорь, медленно ходящий вокруг них.
- Тогда накрылось мое пиво навсегда-а, - уныло протянул Пасечник, утирая нос рукавом свитера. - Не сберегла меня моя милиция.
- Послушайте, Петр Игнатьевич, а кроме пива у вас увлечения есть? не выдержал Панаев. - 'Очко' тоже считать не будем.
- А как же! Вареники еще хотел бы лепить, только вот Катька не дает, ругается. Руки, говорит, у тебя грязные. А чего это они грязные? - Пасечник протянул перед собой руки с черными обломанными ногтями. - Нормальные руки.
- А я детей люблю! - Лена вдруг заплакала, уткнувшись головой в колени. - Мамочка миленькая, мамочка-а!
- Лена, не надо. - Игорь остановился около нее, положил руки ей на плечи. - Возможно, за нами постоянно наблюдают. Не раскисай. Ты вот детей любишь, а я бы с удовольствием рассказы детские писал. Только вот не умею.
