Козлов Владимир
Продавщица
Владимир Козлов
Продавщица
Без десяти двенадцать ночи. Я покупаю в гастрономе возле памятника неизвестному дядьке бутылку пива и сажусь на свободную скамейку. Дед-бутылочник подбегает с открывалкой. Другой дед злобно смотрит на него: не успел.
Рядом на скамейках сидят компании тинейджеров, громко орут и хохочут. Я не спеша пью пиво. Домой идти неохота.
Подходит мужик - здоровый, толстый и пьяный.
- Э, пацан, послушай. Я это, приезжий, в командировке короче. Где тут можно бабу снять у вас?
- Если проститутку, то лучше на 'стометровке' или на Машерова, но это тридцать баксов минимум. Если хочешь, бери мотор, и поедем.
- Тридцать баксов? Да за тридцать баксов я ее сам убью на хуй.
- Ну, тогда ничем не могу помочь.
Мужик идет к ближайшей тинейджерской компании, хлопает кого-то из пацанов по плечу, начинает втирать. Я наблюдаю и жду, что он их достанет, и они насуют ему пиздюлей, но они неадекватно спокойно реагируют на его базар, что-то даже отвечают, потом мужик сам откалывается и идет в сторону проспекта.
Пива еще полбутылки. Смотрю по сторонам. Соседняя скамейка со стороны проспекта пустует: сидевшая на ней компания только что отвалила. Из темноты выходит и садится на нее баба в 'левой' джинсовой куртке, надетой поверх платья. Колхозница, само собой. Ну и что?
Она вытаскивает сигареты, закуривает. Я встаю, подхожу.
- Здравствуйте. А можно здесь с вами сесть?
- Да.
Сажусь, делаю глоток пива.
- А что это вы так поздно - и одна?
- С работы шла - я в магазине работаю продавцом, - зашла к девчонке одной, выпили по пятьдесят капель. Теперь вот домой пешком идти надо: к нам автобус уже не ходит.
- А пива не хотите?
- Ну вообще-то можно. - Она тянет руку к бутылке.
- Нет, зачем так? Я лучше еще по бутылке куплю. Только ты никуда не уходи, хорошо?
- Ладно.
Поднимаюсь и иду к магазину, на ходу допивая оставшееся пиво. Когда мне было лет шестнадцать, у нас на районе работала продавщицей кваса молодая девка - лет девятнадцать-двадцать, ничего такая. Мне она нравилась, и я пару раз дрочил на нее. Но подъябываться не подъябывался: малый еще был, а она ходила с Гнидой - с этим лучше было не связываться. Я, правда, ее только издалека видел, квас не покупал, потому что раз ночью пацаны такую бочку с квасом открыли и мыли в ней ноги и сцали в нее, так что я такой квас больше не пью.
В магазине очередь: все отделы закрыты, работает только 'ночник', и в нем толпится народ - за пивом и водкой.
Я беру две пива. Если она не дождется - херня, выпью все один.
Но она ждет, снова с сигаретой во рту. Дед-бутылочник тут как тут с открывалкой. Вспоминаю, что не отдал ему первую бутылку - поставил на асфальт у дверей магазина. Но он вряд ли про это помнит, у него уже мозги не работают.
Откупориваю бутылки, возвращаю открывалку деду.
- Ты продавцом в каком отделе работаешь?
- В винно-водочном. - Она улыбается. - Оно вообще-то нормально, только когда сама с бодуна, а утром еще мужики подходят - девушка, а какая водка хорошая? Еще наклонится низко, весь его перегар нюхать надо. Ему лишь бы похмелиться, а он еще - какая хорошая?
Вообще, она не такая жуткая. Только что колхозница - джинсовка эта, как пять лет назад носили, волосы немытые, жирные, собраны в хвост, помада дешевая.
По дорожке идет мужик с авоськой, смотрит на нас.
- Э, рабяты, вы тут не бачыли таких двух здаровых бугаёу? Адзин таки лысый, а други не, не лысы.
- Нет, не видели, - говорю я.
- А то я да сястры прыехау, агурцоу прывёз, а яны, гады, бачуць, что с дярэуни - и ёбнули па галаве, агурцы забрали, грошы што были усе. Я - у милицию, а там яны гавораць: иди ишчы сам, если увидиш - скажы нам, мы их забяром. Так я во хажу, ишчу. Не бачыли таких?
- Говорю же - не видели.
- Ну, ладна, вы извините, кали што. Я яшчэ падыйду.
Мужик отходит.
- Хер он кого найдет, - говорю я. - А если найдет, они ему еще пиздюлей насуют.
Баба улыбается.
- Ага. Наивняк он такой, конечно. Одно слово - с деревни.
Отпиваю еще пива. Она вытаскивает еще сигарету из пачки - последняя. Сминает пачку и бросает в мусорку. Мимо. Прикуривает прозрачной зажигалкой, затягивается, выпускает дым. Я спрашиваю:
- Тебя как зовут?
- Таня. А тебя?
- Вова. Слушай, Таня, у меня дома водка есть. Можем поехать выпить.
- Вообще можно. Только надо сигарет купить.
- Хорошо, остановимся возле универсама, зайдем.
Допиваем пиво, отдаем бутылки деду и выходим на проспект. Я торможу первую машину - 'Форд-Эскорт'. За рулем - тетка, рядом - мужик.
- В Малиновку довезете?
- А сколько дашь?
- Тысячу.
- Ладно, поехали.
Мы забираемся на заднее сиденье. Машина трогается.
- Включай третью, - говорит мужик. - Да нет, сначала сцепление выжми. Да, вот так, правильно, молодец.
- Она еще и ездить не умеет, - шепчет Таня. - Счас врежемся куда-нибудь... - Она кладет голову мне на плечо и дремлет.
Едем по плохо освещенным улицам. Мелькают одинокие прохожие. Машин навстречу почти нет.
- Возле универсама остановите, пожалуйста, на минутку, - говорю я.
Выхожу, покупаю пачку L&M, двухлитровую бутылку апельсиновой воды 'Вейнянский родник', двести граммов колбасы и булку хлеба.
Подхожу к машине, сажусь.
- Долго ходишь, - говорит мужик. - Знали бы - не повезли бы вас. Время дорого.
- Меня не было пять минут.
- Доплачивать за это надо.
- Ладно, доплачу еще сотню. Поехали.
Выходим у дома, я сую мужику деньги, и они отъезжают.
- Скорее, я в туалет хочу, - говорит Таня.
Пока она в туалете, я нарезаю колбасу и хлеб, ставлю на стол две тарелки, две рюмки и два стакана - для 'Вейнянского'.
Она выходит из туалета и, не заходя в ванную, идет прямо на кухню.
- Это что, все? А больше у тебя ничего нет?
- А что, мало?
- Ну, я не знаю...
Открываю холодильник - там только батон, одно яйцо, начатая пачка масла и полбутылки кефира.
- Странный ты какой-то. За такси тысячу отдать не жалко, а чтоб холодильник наполнить, так нет.
