Прессую третий год…Я в прошлом был учителем ОРЛОВСКОЙ Прогимназии, - Кто я теперь, не ведаю, - Не стоит ворошить…Душа моя цементная Оцепенела, съежилась, Посплю, поем,- на фабрику И больше ничего.Пиши меня в счастливые, Парижский землячок!»* * *«Эй, господин над крышею! - Чуть слышный альт надтреснутый По ветру долетел.У берегов Австралии Уж третьи сутки треплется Наш старый пароход…Компания голландская, Матросы африканские, А я, псаломщик пензенский, Здесь поваром служу…Ох, надоело, миленький!Хоть сыт, хоть койка мягкая, - Но стражду, как Иона, я Во чреве у кита…Нет ли в Париже, батюшка, Какой-нибудь работишки?Я в русской типографии Готов хоть пол мести, Лишь бы из брюха тесного, Железно-иноземного, К своим опять попасть…»* * *Со всех сторон доносятся Звенящие, скрипящие Ночные голоса…Козлов, как лось затравленный, Метнулся вбок, попятился…Влез на трубу стремительно, Вниз головой просунулся, Скользнул в нутро мохнатое, И вот, как полагается В подобных сонных случаях, Проснулся весь в испарине, В своей знакомой комнате На пятом этаже.
XIII
Для полноты коллекции, На имя трех приятелей Пришло в конверте сереньком Из Рима письмецо…Чернила водянистые, Расплывчатые, сизые, Корявый почерк старческий Сползал зигзагом вкось, - Зато по содержанию Настой полыни беженской Стоградусною горечью Дымился над письмом…* * *«Привет вам, люди добрые, Из города счастливого, Из Рима горделивого - Со всех семи холмов!..Лишь в эту зиму темную Беда-нужда всесветная Волною отраженною Пришла - плеснулась - грохнула В парижское окно…Нам это не в диковинку:Мы в Риме, горсть осевшая, Ломоть, от всех отрезанный, Хронические пасынки Средь эмигрантской братии, - Давно привыкли к кризису, Как к старому бельму.Средь райской декорации, Средь величавых форумов,
