десять где-нибудь на Арбате или на Крещатике полюбить друг друга и соединив быстроту еврейского ума с широтой русской души дать миру нового Фета но довелось вам встретиться не на Арбате а в желудке несчастного человека чтобы слепившись распадающимися клетками пройти мягкими зигзагами перистальта и вывалиться на свет Божий пахучим памятником нашей бесчеловечной эпохе Господи и почему все через меня за что Господи избрал ты плоть мою полигоном своих причуд почему мучения и страдания гнилыми медведями наваливаются на меня почему все растоптано растрачено продано почему мы обречены принимать за счастье паузу между пытками когда истязатель отходит покурить и сменить инструмент где чистота восприятия мира где непосредственность где невинность?
жри меня и я вернусь только очень жри жри когда наводят грусть жирные дожди жри когда метель метет жри когда жара жри когда никто не жрет все прожрав вчера жри когда из жирных мест жира не придет жри когда уж надоест даже тем кто жрет не понять не жравши им как среди огня выжиранием своим ты спасла меня как я выжрал будем знать только мы с тобой просто ты умела жрать как никто другой не любишь не хочешь ебать о как ты красив проклятый а я не могу летать хоть с детства росла крылатой вы чьи широкие мудища напоминали паруса чьи громко хлюпали пиздищи и голоса в одной невероятной ебле вы прожили свой гнойный век и ваши половые стебли засыпал снег.
шмерц шмерц шмерц шмерц сделал предложение Маргарите и шмерц шмерц а Гретхен побледнешмерц шмерц шмерц терпеть и скрывать наши чушмерц шмерц шмерц мы не дети хвашмерц шмерц шмерц мне тридцать четыре шмерц шмерц шмерц я любшмерц шмерц и она тоже любшмерц шмерц и я ехал тольшмерц шмерц мы вполне отдаем себе отшмерц шмерц будет правильно поняшмерц шмерц шмерц шмерц шмерц Гретхен должна с понишмерц шмерц главное не идти на поводу у эгоистшмерц шмерц что мы не можем друг без шмерц шмерц наша любовь записана на небешмерц шмерц я готов доказать сейшмерц шмерц шмерц.
дададааааааааааааааааааааааа похожий на сырный но хуже гаже мягче я уверен что имея солидный запас прошлогоднего частично переработанного вещества восемьдесят восемь мы можем надеяться на своевременное общегражданское евхаристическое фашистское интимно-прикладное богочеловеческое детоненавистное технологическое позитивно-допустимое легированное психосоматическое правительственное обоснование загнивания десен и направился членистоногий паразит в ребенке.
распяли распяли распяли как как Петра внизуголовое свет юпитеры Сатурны бал маскарад Штраус шампанское хохот хохотало хохотание господа официре унд зольдатен унд унд Гретхенмаргарита и тур вальса со всеми со всеми господами официрен дивизии с ритуала подошволизание я делаю им хохотало раздевало Гретхенмаргариту а мне подошволизание а ее раздевание и все сто двенадцать официрен дивизии ее мастурбирен и спермополивание Гретхенмаргариты и раздали вибраторы и сто двенадцать вибротелоделание по спермооблитой Гретхенмарго усиление голоса вибростоно сладостробо и опускание креста и мой мое ротовое под ее анальное и вибраторы и две очереди по пятьдесят шесть официрен к ротовому Гретхен и к ротовому Маргариты обсосы обсосы обсосы обсосы членоофицеро а Вагнер Вагнер мне мне в ротовое твое милая каловое валькирии лебервурстокало полеты валькирокаловополето в рота в рота в рота кала ты ты иак иак иак накала теплое Вагнер снятие со креста положение в белое гроба на столовое я голое господа официрохохо и в моегроботело испражгешайсен на меня по десять по десять унд зольдатен и шайсе шайсе шайсе шмект дас бессер унд я заставлялся тянуть из кала руку и нажимало абдрюкен пистолета русская рулетка и нажимало нажимало когда они испражшайсе и к виску седовласой русской матери пять раз нажимало и она жива жива жива я из кала зольдатенско официренского и Гретхенмаргарита гезакт награда награда фюр русиш шрифтштеллер и я в кала в кала лицо рядом голова гнилая Оси Блюменфельда и Леночки Леночки и в кал в кал немецкий и кости русскоеврейские а мне Гретхенмаргарита в трубочке кокаина в ноздревое над калом и золото Рейна вагнеровокалое и музыкоин музыкоин тела в каловом гробу музыкоин тела в каловом гробобелое я люблю тебя вокруго аллес официре мочекалое дуфт дуфштербергейшайс души моей и тебя надо мноим гробокало совокуплял обергруппенфюрер Вальтер Дитрих и я любило вас вас вас.
протягиван протягиван протягиван по прессованно лайхеногной сквозило скв сквозь трупогной рекеношверкрафтотелое и обмывано облитие гноеструе когда я облитие оберстозаубермахен вымыть гостя из далекоснего и гутнахрихтен рейхесфюрер разрешил свадьбу нам нам разрешил свадьбу рейхсфюрер разрешил свадьбу рейхсфюрер.
дурх дас ламм дас вир эрхальтен вирд хир
дер генусс дес альтен остерламмес абгетан унд
дер вархайт мусс дас цайхен унд ди нахт
дэм лихьте вайхен унд дас нойе
фэнгт нун ан дизес брот за-
льст ду эрхебен вельхес
лебт унд гибт дас
л
е
б
е
н
венчание прошло по католико-православному обряду, что безусловно устраивало Маргариту, меня и всех заинтересованных лиц, к коим, тем не менее, не могу отнести Гретхен, поведение которой было по меньшей мере странным. Накануне свадьбы во время одевания невесты с ней случился сильнейший истерический припадок, она кричала на Маргариту, называя ее «блудливой свиньей, продавшейся большевикам», рыдала, клялась, что добьется аудиенции у рейхсфюрера и расскажет ему о преступлениях и предательстве Маргариты и Дитриха, плевалась, рвала одежду, грозила испражниться в храме в момент венчания. Естественно, я был вынужден вызвать полкового врача, который сразу же сделал ей инъекцию в голову, после чего она впала в полусонное состояние и пребывала в нем до брачной ночи. Долгий обряд венчания, по-видимому, успокоил ее еще сильнее, с бледным, заторможенным лицом внимала она торжественным голосам седобородого отца Пимена и выбритого до синевы патера Визе, и лишь дважды нервная судорога сводила это лицо, — когда пели аллилуйя и в момент нашего с Маргаритой поцелуя. Но как чуден, как дивно прелестен был лик моей возлюбленной! Божественный свет любви исходил от него, голубые очи Маргариты сияли, золотистые пряди вились возле нежных щек. С почти болезненным содроганием смотрел я на ее губы, произносящиеся ja! и звук этот сотрясал мое сердце музыкой непредсказуемого, сладострастного, дорогого. Сон, терпкий сон наяву нес нас на стальных германских крыльях: Мюнхен, дворец новобрачных, прохождение между ледяными и огненными свастиками, поклонение Праху Героев, целование реликвий, возложение венков, посещение советского консульства, возвращение в лагерь, торжественный спуск по головам в главный подвальный зал, стол крестом, белые розы, черный лед, свечи и факелы, офицеры СС и шампанское, знамена и штандарты дивизии, леопарды в кровавых клетках и гильотина, голубой мрамор и розовые потроха. Движение, движение умелых рук хирурга, вхождение, вхождение скальпеля в сонную артерию флорентийского юноши, кровь, кровь, воспламеняющая хрустальные грани бокала: пригуби, пригуби же, голубоокий ангел мой, вино тысячелетней выдержки из подвалов Всемирной Истории, вино жизни, вино Человечества. Музыка сфер, эликсир бессмертия, смятение чувств. Ты пьешь, я вижу прекрасное лицо твое, я люблю тебя, моя Лорелея, мы целуемся кровавыми устами: музыка, музыка, музыка камерного оркестра, милая Вена в кружевной пене женского белья, руки, руки твои, серебряный овал блюда с фаршированными ушами, пряная конвульсия белого соуса, соленый спазм сердечной мышцы: английские, африканские, русские, еврейские, немецкие, китайские уши, еще недавно внимавшие грозному хоралу нашей эпохи, теперь же запеченные с мозгами
