светом волосы.
В голосе Линка прозвучала еле ощутимая враждебность. Ведь женщина — извечная соблазнительница…
— Думаю, нам пора возвращаться.
— Никто не спорит! Мужчине следует опасаться подобного неземного удовольствия.
— Ты меня в чем-то обвиняешь? — спросила она.
— Только в том, что ты способна открыть дверь в другой мир.
— Поцелуй не моя идея. И иногда он может разрушить дружеские отношения.
Джорджия начала взбираться вверх по склону, Линк легко следовал за ней.
— Если бы ты сейчас видел мои глаза…
— Я бы очень хотел! — Он рассмеялся. — Пойдем ко мне?
— Ни за что! — Джорджия рассердилась. И убыстрила шаг. Но через минуту споткнулась о корень дерева, полускрытый в песке. — Черт! — Она бы упала, если бы Линк не поддержал ее в последний момент. — Не смей потешаться надо мной!
— Джорджия, я вовсе не потешаюсь! Не сердись. Ты ушибла ногу?
В ней шла борьба. С одной стороны, замечательно ощущать, что кто-то беспокоится о тебе. И Джорджии не хотелось отстраняться от Линка. С другой стороны, она непременно должна это сделать.
— Мне кажется, я сломала палец. — Она закусила губу, грудь ее вздымалась.
Он сразу же посерьезнел.
— Ты шутишь?
— Наверное, мне надо в больницу. — Джорджия почему-то решила преувеличить опасность.
— Давай я посмотрю, — предложил Линк. — Вон моя вилла. Я хорошо разбираюсь в травмах.
Она тут же стала возражать:
— Нет, не надо, я думаю, все обойдется. — И продолжила подъем, стараясь сильно не наступать на левую ногу.
— Послушай, облокотись на меня.
— Хорошо. — Джорджия посмотрела на ногу. — Теперь мне, наверное, придется носить какие-нибудь старые ботинки.
Линк рассмеялся своим глубоким, таким привлекательным смехом.
— Ты будешь великолепно в них смотреться.
Я потеряла всякий контроль над собой, подумала Джорджия. Я безумно влюбилась!
Невозможно описать, какой идиоткой она себя при этом почувствовала.
Всю дорогу до номера Джорджии Линк поддерживал ее и даже нес в одной руке ее золотые сандалии.
— Теперь, наверное, ты откажешься от своих утренних пробежек? — сказал он — опять дразнящим тоном.
Она покачала головой.
— Не думаю. Уже не очень болит.
— Тогда, если не возражаешь, я присоединюсь к тебе?
Она посмотрела на него и улыбнулась.
— Если сможешь угнаться за мной. Бег будет не по песку.
— Я приложу все старания, — заверил он ее. — Так твой дядя, кажется, говорил, что тебя в школе прозвали Артемидой?
Джорджия кивнула.
— Я завоевала много наград для нашей школы и была довольно популярной личностью.
— На тебя стоило посмотреть, когда ты рвалась к финишной ленте. У тебя всегда были длинные волосы?
— Всегда. — Ситуация была опасной, но Джорджия никогда в жизни не чувствовала себя так прекрасно.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Да. Спасибо, Линк, за приятный вечер. — Она очень хотела пригласить его к себе в номер, но, конечно, не сделала этого.
— И тебе тоже. — Он наклонился и коротко поцеловал ее в щеку. — Спи спокойно. Встретимся утром. Во сколько?
— Давай в семь, пока не очень жарко. Я буду пробегать мимо твоей виллы.
— Прекрасно! И надень купальник. Потом мы с тобой искупаемся.
Глава пятая
Начало недели было таким идиллическим, что Джорджия в душе понимала — долго это продолжаться не может. Чем доверительнее становились ее отношения с Линком, тем большее эмоциональное воздействие она испытывала. Он был настолько яркой личностью, что она от одного его присутствия заряжалась огромной энергией. По утрам они вместе совершали пробежки, ходили купаться, нырять и даже ловить рыбу. Физических упражнений было столько, что они каждый раз с аппетитом набрасывались на великолепную и разнообразную еду, подаваемую в отеле. Австралия славится дарами моря, а возле Большого Барьерного рифа их особенно много. Часто Джорджия и Линк брали с собой на прогулку Леона — если считали, что нагрузки будут ему под силу. Мальчик с нетерпением ожидал этих моментов, а Линк, как оказалось, любил детей не меньше Джорджии. Он рассказал ей, что просто обожает двух своих племянниц, дочек его сестры Пэтрис. Младшая сестра Кимберли только недавно вышла замуж, и детей у нее еще не было. Его самого мать уже давно — и безуспешно — пытается женить…
Леон оказался не очень способным к плаванию. Основная проблема заключалась в том, что он не любил уходить с головой под воду. И, тем не менее, с такими учителями, как Линк и Джорджия, мальчик делал несомненные успехи. Его игра на фортепьяно, напротив, была выше всяких похвал. И Джорджия решила организовать небольшой концерт для желающих послушать маленького музыканта. Когда она пришла спросить разрешения у Адама Кэзуэлла, тот был больше удивлен, чем заинтересован. Весь разговор свелся к его будущей симфонии. Джорджия позаботилась, чтобы обоих, и отца мальчика и Леона, в любое время пропускали на детскую площадку — место проведения концерта, — но Адам не выказал ни малейшего желания побывать там, не говоря уже о том, чтобы сыграть с сыном дуэтом. Игра в четыре руки пришла на ум именно Джорджии. Сначала она хотела взять себе наиболее трудную партию, но оказалось, что Леон может исполнить ее гораздо лучше, чем она. И потом, это же, в конце концов, был его концерт.
В пятницу детская площадка была переполнена. Джорджия увидела среди гостей своего дядю и Адама Кэзуэлла, который, правда, передав ей Леона, тут же исчез, чтобы вернуться к своей симфонии, что повергло Линка в глубокое недоумение.
— И что он за отец? — сокрушался Линк.
— Он любит мальчика.
— Недостаточно любит. И потом, мне совсем не нравится, как он домогается тебя. Разве он не может просто вообразить свою морскую богиню?
— Ну, это всего лишь вопрос творчества, — мягко заметила Джорджия. — Не беспокойся.
Линк нахмурился.
— Я думаю о том, что он способен пожелать большего, чем только созерцать тебя. Тебе совершенно не нужна подобная история.
Это было правдой. Джорджия хотела помочь Леону, но не навредит ли она в результате? Сейчас Леон относился к ней с Линком как к добрым тете и дяде. Но поскольку ребенок был многого лишен в своей жизни, то, когда вернется домой, он будет по ним очень скучать. Джорджии хотелось поговорить с матерью Леона. Почему она его забросила? Уж она-то не могла не знать, насколько ее муж поглощен самим собой. Адам даже себе, не говоря уже о сыне, не мог устроить отдых. Он, казалось, не замечал, что находится на прекрасном тропическом острове. А ведь свою симфонию он писал именно о море! О населенном
