фантастическими существами подводном царстве, в котором правит морская богиня. Сначала Джорджия считала, что он приехал сюда, чтобы запастись впечатлениями. Но нет. Адам приехал на Сансет затем, чтобы усесться за рояль и предоставить добросердечным людям заботиться о своем сыне.
Для семилетнего мальчика Леон держался на сцене просто великолепно. Он подошел к пианино, поклонился, уселся поудобнее и обернулся к аудитории, подбадривающе улыбавшейся ему. Джорджия подумала, что никто из присутствующих, за исключением нее и Линка, не знал, насколько талантлив мальчик. Как организатор концерта, она сидела в первом ряду, между дядей и Линком. Леон взглянул на нее и обворожительно улыбнулся. Она кивнула, ощущая материнское волнение.
Напрасно она волновалась. За полчаса Леон продемонстрировал весь спектр своих возможностей. Поражала сила его тонких рух, но еще более удивительными были музыкальность и певучий тон исполнения. Вначале он сыграл произведение, подготовленное специально для этого вечера, а затем — еще несколько, написанных для него отцом.
Дуэт Леона и Джорджии вызвал бурю восторга. К удивлению девушки, и ей и Леону подарили по букету цветов, перевязанных шелковой лентой. Как Джорджия узнала позже, это организовал Линк.
— Классно, парень, — сказал мальчик лет восьми, поднявшийся поздравить Леона. — Я никогда особо не уважал игру на пианино, но это было круто.
После концерта Джорджия и Линк пригласили Леона на чай, где мальчик набросился на шоколадное печенье, пирожные и манговое мороженое.
— Здорово, — сказал он, облизывая испачканные губы.
Линк протянул ему бумажную салфетку.
— Мы рады, что тебе понравилось, Леон. Но нет никакого сомнения, что если ты не остановишься, то можешь заболеть.
— Это самые лучшие каникулы за всю мою жизнь! — Леон вскочил и обнял сначала Джорджию, а потом Линка, который с любовью прижал к себе мальчика. На глаза Джорджии навернулись слезы. За такое короткое время Леон стал им по-настоящему дорог.
Когда они собрались уходить, к их столу подошел Адам Кэзуэлл. Под его глазами залегли тени, выражение лица было мрачным.
— Ну и как все прошло? — Он уселся на стул, не сомневаясь, что ему рады.
— Я им понравился, папа. — Леон встал, чтобы обнять отца.
— Замечательно, Леон! — Адам так тепло улыбнулся сыну, что Джорджия даже переменила свое мнение о нем.
— Особенно всем понравился наш с Джорджи дуэт.
— Дуэт? С Джорджией? — На лице Адама было написано недоумение. — Разве вы играли дуэтом?
— Я же говорила вам, Адам, — напомнила ему Джорджия.
— Господи, я, наверное, прослушал. Я бы обязательно пришел, если бы знал.
— Вы имеете в виду, посмотреть на Джорджию? — усмехнулся Линк.
— Я не знал, что она играет.
— Папе надо говорить обо всем два раза, Джорджи, — серьезно объяснил Леон. — Когда он работает, то ничего вокруг не слышит.
— Сейчас я полностью проснулся, Леон, спасибо, — сказал Адам, откидывая завязанные в хвост волосы.
— А как продвигается новое сочинение? — поинтересовался Линк.
— О, прекрасно! Джорджия была настоящей находкой.
— Какая такая находка? — Леон вопросительно посмотрел на Линка.
— Ну, это когда в мозгу наступает прояснение, — объяснил Линк с иронией в голосе. — Подсказка свыше. Мне говорили, что большинство произведений вы посвятили своей жене, — добавил Линк, обращаясь к Адаму.
Тот жестом подозвал официантку.
— Да. Но это было в лучшие времена, — грустно сказал он. — Вы ко мне присоединитесь?
Линк посмотрел на Джорджию с недовольным выражением лица.
— Я — нет.
— А вы составите мне компанию, Джорджия? — попросил ее Адам.
— Ну, если только на несколько минут.
Линк поднялся и помог Леону выбраться из-за стола.
— Пошли, юный друг. Погоняем по пляжу мяч, подождем Джорджию.
— Здорово! — крикнул Леон. Он был на седьмом небе. — Ты с нами, пап?
— Нет, сынок. Это не моя сцена. Я благодарен вам, Линк, за то, что вы занимаетесь с моим сыном. Спасибо.
— Гонять мяч его вообще-то должен учить отец.
— В этих делах я совсем профан, — сказал Адам с грустной улыбкой. — Правда.
Джорджии наконец удалось поймать взгляд Линка.
— Я думаю, вы вдвоем неплохо проведете время. Я не буду долго задерживаться.
— Хорошо. — Линк помахал им рукой, и они с Леоном ушли.
— Кажется, Линк меня не одобряет, — сказал Адам, оставшись вдвоем с Джорджией.
— Ну что вы! — соврала она.
— Он принадлежит к людям, которыми я всегда восхищался. Но мне никогда не стать таким. Люди вроде него нравятся и мужчинам, и женщинам. Рядом с ним я себя чувствую полным ничтожеством.
— Зачем вы так говорите? — возразила Джорджия. Из вежливости. Но в душе полностью с ним соглашаясь.
— Он хорошо сложен. Наверное, он спортсмен?
— Линк еще и великолепный архитектор, — сдержанно ответила она.
— Правда? А я думал, он только гостиничным бизнесом занимается.
— Ну да. Он правая рука отца и его наследник, но еще он проектирует отели. Например, новый отель — «Линкольн» в Перте — его работа.
Адам удивленно уставился на нее.
— Невероятно. Он ни разу не упомянул об этом.
— Наверное, он здесь пытается забыть о делах. Он же в отпуске.
— Вы в этом уверены? — Адам пристально посмотрел на нее.
— Что вы имеете в виду?
— А разве вы не в курсе слухов о том, что «Сансет» продается?
— Отель не продается, Адам. Мой дядя займется его реконструкцией, как только закончится сезон.
— Интересно. Вам надо к этому подключиться.
— Буду рада помочь.
— Мне вы уже помогли, — тут же заметил Адам. — И не только с Леоном. Вы высветили для меня главный персонаж. Вам покажется странным, но для меня теперь нет никакой необходимости спускаться под воду, чтобы почувствовать и воссоздать в музыке атмосферу, царящую там. Я слышу музыку прилива. Я понимаю пение птиц и шум ветра. У меня перед глазами яркие рыбы, хотя я не подхожу к берегу. И я вижу вас в развевающемся наряде морской богини. У меня внутреннее видение.
— Я понимаю. И доказательством всему этому служит ваш признанный талант композитора. Мне только очень жаль, что вы не были на концерте Леона. Это было что-то необыкновенное.
— Да, я знаю. — Адам кивнул. — В детстве я сам был вундеркиндом.
Джорджия улыбнулась:
— Мать Леона наверняка гордится им.
— Да, конечно. Но Лиз совершенно немузыкальна.
— Поэтому у вас проблемы?
— Да, и порой непреодолимые. Сначала было ничего, но постепенно Лиз перестала вообще выносить мою музыку.
— Может быть, она считает, что для нее в вашей жизни не осталось места, — попыталась встать на
