Он проследил, как она вернулась к своей машине, и слегка нахмурился, раздумывая, что же случилось. Он видел Лейси лишь однажды, и тогда его поразила ее очевидная молодость. Позже, когда Джессика рассказала о своем рождении и воспитании, он был восхищен обеими – несмотря ни на что, они многого смогли достигнуть в жизни.
Наверное, следовало бы настоять на том, чтобы она осталась, предложить ей хотя бы чашку чая, подумал он, вспомнив, какой бледной была Лейси.
Время ей занять было нечем, и Лейси, повинуясь неожиданному порыву, направилась за город, остановила машину у края проселочной дороги и пошла побродить по тропинкам.
Это было одно из тех тихих, уединенных мест, где природа заявляет свои права на все сущее на земле. Природа. Человеку никогда не взять над ней верх. Он может только немного приручить ее, обуздать ее мощь – но никогда не сможет ею управлять. Природа несет ответственность за то, что она, Лейси, сейчас здесь… Природа несет ответственность за те новости, которые ей придется обрушить на Джессику.
Что почувствовал Льюис, когда впервые узнал правду?
Что почувствовала его мать, когда обнаружила это? Его мать. Льюис как-то рассказывал Лейси, что его отношения с матерью были далеко не простыми; что она никогда не подпускала его близко, хотя ему порой страстно хотелось этой близости. Мама была очень нелюдимая, говорил он Лейси, и Льюис, повзрослев, часто размышлял о том, была ли ее холодность к нему следствием развода с его отцом.
Она так и не вышла замуж вторично, предпочитая жить одна – то ли потому, что всю жизнь любила мужа, как думала раньше Лейси, то ли потому, что ее страшила мысль родить еще одного ребенка… еще одного сына.
А отец Льюиса? Он бросил жену и ребенка, когда Льюис был совсем маленьким; отправился, по словам Льюиса, в Австралию, где и исчез.
С чуткостью любящей женщины Лейси догадалась, как сильно ранит Льюиса то, что отец их покинул, и осторожно предложила ему попытаться отыскать его следы. Теперь, когда сын уже вырос, для этого настало время, говорила она.
Сама она не в силах была представить, как может отец отвернуться от своего ребенка. И в глубине души была убеждена, что отец Льюиса обрадуется весточке от своего взрослого сына. Тогда Лейси твердо верила, что только неурядицы в отношениях с женой заставили его так долго жить вдали от своего ребенка.
Она так и не узнала, последовал ли Льюис ее совету отыскать отца. Через несколько недель после этого разговора Льюис сообщил ей, что их браку пришел конец, что у него есть другая женщина.
Недалеко от нее с ветки взмыла в воздух птица и закружилась, закувыркалась в вышине, терзая душу Лейси тонким, пронзительным криком. Глаза ее заволокло туманом, в горле встал комок. Ни разу в жизни она не испытывала такого острого чувства одиночества – даже когда узнала, что Льюис ее больше не любит, даже когда узнала о беременности.
Легкого пути для выполнения той задачи, которая ожидала ее впереди, не было.
Лейси взглянула на часы. Пора возвращаться.
Она точно рассчитала время, Джессика уже вернулась. Она открыла дверь дома еще до того, как Лейси выбралась из машины, помчалась навстречу матери, встревоженно спрашивая на ходу:
– Что случилось, мамочка? В чем дело? – Потом резко остановилась на тротуаре, уловив страдание на лице матери. У Лейси все внутри перевернулось, когда Джессика, схватив ее за руку, воскликнула: – Это из-за него, да? Отец… Что-то случилось? Он?..
Лейси удивилась: неужели по ней все видно?
– Нет-нет, с Льюисом все в порядке, – тут же успокоила она Джессику, не замечая, что поразительная проницательность дочери заставила ее выдать себя. – Я… мне кажется, что нам лучше поехать ко мне, Джесс. Мне нужно кое-что тебе рассказать, и я думаю, что…
– Поехали, – спокойно ответила Джессика. – Но поведу я, мамочка.
Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до гостиницы Лейси. В машине обе молчали, и обе были мрачно-серьезны, поднимаясь по лестнице в номер.
Очутившись в комнате Лейси, Джессика остановилась рядом с матерью и хрипло спросила:
– Так что случилось, ма? Я знаю – что-то очень серьезное. Я тебя никогда такой не видела. Ты выглядишь как… – Она замолчала и сглотнула слюну. – Если дело не в отце, тогда… – Снова помолчав, попыталась пошутить: – Надеюсь, ты не проделала весь этот путь, чтобы сообщить мне, что беременна – или что-то в этом роде?
Лейси лишь покачала головой, не в силах даже возражать.
– Давай присядем, Джесс, – начала она.
Лейси пересказала дочери – так быстро и обстоятельно, как сумела, – все, что узнала от Льюиса. Только обошла молчанием его предложение о возможной стерилизации. Наоборот, она твердо сказала Джессике, что, как ни тяжел удар, нельзя забывать о достижениях медицины и сразу отказываться от радости материнства.
– Я знаю. Просто я не смогу иметь сыновей, – слабым голосом отозвалась Джессика.
Какое-то мгновение обе молчали, а потом Джессика хрипло воскликнула:
– Я только одного не понимаю – почему он тебе раньше все не рассказал? Почему…
Лейси покачала головой.
– Он сам ничего не знал.
– А каким образом он узнал… обо мне? Как он?..
Лейси была сбита с толку тем, что Джессику больше всего интересует отец – больше, чем то, что она узнала о себе. Мать боялась, что Джессика просто избегает смотреть в лицо реальности. Тем не менее она в нескольких словах описала дочери, каким образом Льюис о ней узнал.
– Ты хочешь сказать, что это был он… в ресторане… той ночью?.. Именно он был тем мужчиной, которого я тебе показала?
– Да, тот, который тебе понравился, – мрачно подтвердила Лейси. – Я его сразу узнала, но не думала, что он нас видел и тоже узнал меня.
– И ты даже словом не обмолвилась. И никогда ничего не сказала бы, не случись всего этого!
Лейси уловила обвинение в тоне Джессики, и сердце ее сжалось от боли.
– Извини, дорогая. Просто я была выбита из колеи. Мне…
– Тебе хотелось оградить меня от того, что ты сама перенесла, ты боялась, что он отвернется, отречется от меня, – договорила за нее Джессика, и голос ее смягчился. – Я знаю, что ты это сделала не со зла, мамочка. Для этого ты слишком кроткая… слишком любящая и нежная натура.
– Джесс, тебе необходимо пройти исследования, нам нужно точно знать… – напомнила ей Лейси о том, ради чего приехала.
– Все нормально, ма. Я не пытаюсь сделать вид, что ничего не случилось, и уклониться от решения вопроса. Это и в самом деле тяжелый удар, но хорошо, что теперь я все знаю. Просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Тебе не стоит беспокоиться, что я похороню это в глубине сердца и буду жить, как будто ничего не произошло. Просто…
– Просто это слишком сильное потрясение, – подсказала Лейси. – Я все понимаю, дорогая…
– А он… мой отец… он что, рассказал тебе – и все? Он даже не попытался?..
– Он предлагал поехать вместе со мной, чтобы рассказать тебе, – честно призналась Лейси. – Он… Мне кажется, известие о том, что ты – его ребенок, привело его в совершенное отчаяние. Он сказал мне, что сделал вазектомию. Он… еще он сказал, что не знал… не догадывался о своем заболевании, когда женился на мне.
– Ты ему поверила?
Лейси пожала плечами.
– Мне как-то было не до того… Когда он потребовал ответа на вопрос, чей ты ребенок, моей первой мыслью было…
– Что? Что он намерен украсть меня и увезти от тебя подальше, как цыгане? – поддразнила ее Джессика, к которой начала возвращаться ее природная жизнерадостность. – Я вроде великовата для подобного воровства. Ма! А он женат? Дети у него есть?
Лейси нахмурилась. Вполне понятное любопытство Джессики вызывало в ней тревогу.
