Крик в тумане

1958

Радуга

Зелёный и красный,
                                желтый и синий
Играют под солнечным светом:
Это руки свои бензином
Мыл шофёр,
                      склонясь над кюветом.

Дождь прошел,
                          в чистом поле порядок:
Над дорогой,
                      вонзившейся в степь,
Перекинулась сочная радуга,
Упершись в разлохмаченный Днепр.

1958

^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^

* * *

Горький листок полынный
Дикую розу любил,
Но дождь его в глину,
Сорвав, забил.

 А роза красивее стала,
 Обмытая в струй ключе,
 Драгоценного краше металла —
 Но к чему, зачем?

Чтобы эстет мимоходом
Отсёк ее от стебля,
Поставил бы в воду —
Прощай, земля!

1958

Святая Мария

 В Богоявленный храм вхожу как атеист —
 Скептичный взгляд бросаю вдоль икон.
 Старушечий гнусавый шип и свист
 Меня честит: не бью святой поклон!

 Смотрю, словно в музее, на письмо
 Неведомых, сильнейших мастеров.
 Славянской вязи ломленной тесьмой
 Обвито атрибутов серебро.

 Но вот — Мария! Несколько свечей
 Бросают света слабый жёлтый сноп.
 Мне взгляд знаком этот!
 Но не припомнить — чей?
 Знакома бледность щёк и чистый лоб.

 Она — сама печаль.
 Всё выплакано уж,
 И ни слезы, ни стона — только взгляд.
 Кто был потерянный — отец ей или муж?
 Сын или (всё бывает) брат?

…В Богоявленный храм зашел не для молитв,
 Не гнись, церковник, и не приручай!
 Я здесь, среди холодных древних плит,
 Встречаю сотнелетнюю Печаль…

1958