Крик в тумане

Под взглядом докторским поблёклым
Слабеет пленника рука.

Всё мягче бьются в стёкла крылья,
И ураган относит крик.
Что зов?
Он словно в чернобылье
С антенн срывающийся Григ.
Что музыка борьбы для мира?
Одним — подобострастья визг,
Овации — пустым кумирам,
А нам — решёткой подавись!

И птицы глухо бьются в окна,
Наивно по свободе сохнут,
Но понапрасну всё равно,
Но понапрасну всё равно,
Но понапрасну всё равно —
Крылом не вышибить окно…
Ах, если б всем нам подналечь,
В канаты мускулы свивая,
Сорвать стоп-кран,
                                  кутузки сжечь,
Птиц на свободу выпуская!..

Но нет, сто раз с проклятьем — нет!
Пусть будет горечь расставаний,
И тусклый день, и звон монет,
И кинозвёзды на экране…
За горизонтом целей вздорных
Свободы птицы не найдут,
И, высоко поднявшись в воздух,
Опять на камни упадут.

Не лучше ли внушить калекам,
Что завещали предки им:
В душе остаться человеком,
Пускай бескрылым,
пусть немым.

08.10.61 г.

* * *

Неясного чего-то хочется —
Какой-то нежности и ласки,
Чтоб не по имени да отчеству,
А запросто, на «ты»,
                                    по-братски.
По-братски или по-сестрински?
Или с кольцом горячих рук?
И тихо падают снежинки
К столбу,
                  на света полукруг.
А ночь прозрачна и загадочна,
Как миллионы лет назад,
И нам итти ещё порядочно
Сквозь влажногубый снегопад …

Около 1962 года

* * *

— Ты помнишь, есть пейзаж у Нисского?!
Там небо тёмное и низкое,
И стройных сосен
Строгий взлёт,
И вдаль спешащий самолёт.
Под ним — болота…
Колыма…
Россия…
Красная зима…
И кто подумать мог когда-то,
Что лайнеры пойдут во тьму?
Уходит время,
Блекнут даты —
Забудем и про Колыму!..
Забудем белое безмолвье,
Конвоя удивлённый мат,
Когда по утру — шасть в зимовье! —
А там стеклянно все лежат!..
Как властно, мощно ходят АН'ы!
Летят, летят, летят, летят…
Над Абаканом к Магадану,
А снизу души к ним летят!