Крик в тумане

К  Напоминая спящих рыб.
А  И только — словно сердце утром —
 *  Вскипает жизнь в твоём порту,
    И мола голый нерв укутан
    В клокочущую темноту.
    Прогноз на завтра — ад кромешный
    Но надо, надо мне дойти!
    Находку, порт, тебя, конечно,
    В аду том должен я найти.
    За то, что ты ждала на пирсе
    И вглядывалась в океан,
    Лети, оранжевый, как выстрел,
    Корабль под флагом синих стран…

Лето 1970 г.

* * *

Я — археолог.
Кладоискатель.
Неинвентарная голова.
Ищу громовые раскаты
И тихо вымершие слова.
Вот, например, словцо — «мыслитель».
Был Аристотель и Гегель был.
В прошедшем времени, простите,
Таких я не оставил бы…
Или такое,
Полное свободы,
Неподвластное ржавчине:
«Да здравствует власть народа,
Долой  с а м о д е р ж а в и е!»
… Ищу миноискательно
Понятий старых клад,
Радуюсь зыбкому:
Как хорошо,
Что издаётся Кант,
И есть «Аврора»,
Нацеленная на Зимние!..

24.09.70 г.

Дубовая роща

Запоздалая осень на охотничьих тропах —
То зажжётся хвостом промелькнувшей лисы,
То заплачет дождём над заросшим окопом
Этой, в грозную пору, фронтовой полосы.
Тихо спят на деревьях отгремевшие залпы —
Ты их криком, как птицу, смотри не вспугни!
Если б каждый, кто лёг здесь, да смог бы, да встал бы —
На поверку повзводно пришли бы они…
Год за годом война вспоминается проще:
День Победы.
Последние взвизги «Катюш».
Я запомнил другое —
Дубовую рощу.
Сорок «тигров» на десять расхристанных душ.
И пробитые насмерть холодною сталью,
Припадали к траве, утопая в её теплоте.
Билась в дальнем сибирском колхозе Наталья
И Гюльнара стенала в Алма-Ате.
Здесь — последний упал.
Видишь, корни у дуба
Узловатыми пальцами сжали траву…
Я — молчу.
Я кусаю дрожащие губы.
Я зачем-то за этим окопом  ж и в у !?

Лето 1970 года

* * *

Я снова приеду, я снова
Молча тебя обниму.
Мне так без тебя хреново,
Что сам себя не пойму.
Приблизь доверчиво губы,
Скажи «Ждала! Без вранья!»
И если я буду грубым,
То, значит, это — не я.
Не терпи,
Если встретились плохо,
Не теряй понапрасну ночь.