возмущенно.
— Знаешь, — негромко сказала Таури, — мне кажется, вся неразбериха на свете начинается, когда человек перестаёт делать то, что должен, и начинает заботиться о судьбах мира. Представь себе, что будет, если крестьяне начнут заклинать погоду, маги строить дороги, а подмастерье сапожника сядет в кресло Лорда. И всё это во имя светлого будущего.
— Картинка пострашнее, чем мир без магии, — хмыкнул Ёрк. — Но мне всё равно почему-то кажется, что ты просто пожалела безумного паренька.
— Этот паренёк для меня не существует, — безразлично отозвалась Таури. — Я знаю о нём со слов Дроггера. Может быть, он врёт.
— А может, и нет, — Ёрк лёг на одеяло и закинул руки за голову. — А магам Белой ложи ты веришь?
— С чего бы? После того что хотел сделать этот озабоченный недоносок, прикрываясь высокими мотивами? Да и не похож Дроггер на злодея, которым его пытаются выставить.
— Но в одном версии сходятся: опасность активации амулета существует.
— Ну и что? — Таури тоже легла на одеяло. В ярком небе медленно проплывали ослепительно белые облака. — Если две враждебных стороны верят в одно и то же, не значит, что они верят в истину. Они одинаково могут заблуждаться.
— Как у тебя всё разумно, — грустно сказал Ёрк. — Это — по правилам, то — по здравому смыслу… А по-человечески? Не боишься, что ошиблась?
— Не-а, — беспечно отозвалась Таури.
— Но почему?
— Потому что активировать амулет можно только в Белой пустоши. А идти далеко. Дроггер с собой не взял ни карты, ни снаряжения. Думаю, он перепрячет амулет и телепортируется домой.
— И?
— У него один путь: каждый день телепортироваться на амулет, брать его в руки и пешочком идти к замку. Вечером прятать игрушку и телепортироваться домой. И так каждый день. Вряд ли он дойдёт быстрее, чем за три дня.
— И всё равно не улавливаю.
— Белая ложа села нам на хвост и почти поймала. А ты для них — тёмная лошадка, меня они вообще не знают. Но и отпечаток ауры взяли, и родословную твою раскопали, когда понадобилось. А Дроггера они как облупленного знают. Готова спорить, его отловят без проблем. Кроме того, в самой Белой пустоши наверняка поджидают путника с артефактом. Так что шансов, что он донесёт и активирует амулет, исчезающе мало.
— А если всё-таки донесёт? Если ускользнёт от магов? — не унимался Ёрк.
— Есть ещё одна вещь, о которой ты забыл, — улыбнулась Таури. — Орден в курсе происходящего. Пусть преподобный Дэв решает, что делать.
— Снимаешь с себя ответственность?
— Чтобы что-то снять, надо это на себя сперва взвалить. А я не отвечаю за судьбы мира. Только за себя и заказ. Заказ я выполнила.
— Но сама стоишь на пороге смерти, — напомнил Ёрк.
— Серафимы не умирают от старости, — спокойно отозвалась Таури. — Значит, пришел и мой черёд.
Ёрк помолчал, а потом тихо спросил:
— Зачем ты всё время подчёркиваешь свой возраст? Я и так вижу, что ты намного старше меня.
— Да ну? — Таури села и посмотрела на мага с интересом. — И насколько я старше, по-твоему?
— Раза в полтора-два, — поморщился Ёрк.
— Почему ты так решил?
— Ты смотришь не так, как мои ровесники. Говоришь. Двигаешься. Даже оглядываешься по- другому.
— Ты проницательный, — вздохнула Таури. И вспомнила: — А как ты колдовал-то со связанными руками? Это же невозможно?
— Это в академии невозможно, — криво улыбнулся Ёрк. — А жизнь и не такому научит. Верёвка когда-то живой была, а пальцы свободны. Простое заклинание можно сплести.
— Почему в академии об этом не знают?
— Потому что академиков не связывают.
— И потом не бьют, — закончила Таури.
— А ещё ты всё время намекаешь на мою беспомощность, — отсутствующим тоном добавил Ёрк.
— Ты что, решил со мной отношения выяснить? — изумилась Таури. — Нашел время!
— Потом может не получиться, — злорадно напомнил Ёрк. — Кто его знает, как быстро целители на помощь придут.
— А снова наложить это же заклинание нельзя?
— Нет. Им можно пользоваться только один раз. И потом, мне надо телепорироваться в Цитадель, не забыла? У меня квалификационный экзамен.
— Серьезная проблема, — пробормотала Таури, вдруг почему-то обидевшись.
— У кого какие, — спокойно отозвался Ёрк. — Сама сказала, каждый должен выполнять свою задачу. Я — маг и должен подтвердить свою лицензию. Готовься, будем телепортироваться в Орден.
— Подожди, — попросила Таури. — Ещё немного, ладно?
Ёрк кивнул и тоже стал смотреть в небо. В эту секунду Таури была ему благодарна за молчание. Объяснять было стыдно, телепортироваться — страшно.
Таури очень не хотела умирать ещё раз.
Кадавры окружали со всех сторон. Они напирали, давили своими холодными и жесткими телами. Таури хотела закричать, но крик не шел из стиснутого гола. Тело не слушалось, не удалось даже шевельнуть пальцем. Рядом с лицом воняло трупом и мокрой землёй. Желудок судорожно сокращался в сухой рвоте, и дышать становилось всё трудней и трудней.
Когда терпеть это стало совсем невозможно, кадавры вдруг расступились. В образовавшемся проходе появился некромант в коричневой мантии.
«Посмотреть пришел, — поняла Таури. — Как его подопечные меня прикончат».
— Ненавижу тебя, — прохрипела Таури из последних сил. — И в жизни ты был гадом, и в посмертии им остался!
— За что? — грустно сказал некромант и поднял голову.
— Ёрк! — обрадовалась Таури. Говорить стало легче. — Прости, я обозналась! Ты пришел помочь?
— Да.
— Так прогони их!
Ёрк помотал головой:
— Это твои кошмары. Справиться с ними можешь только ты сама.
— Как?
— Не знаю.
Кадавры снова сдвинулись, закрывая собой некроманта.
«Это кошмар, — подумала Таури. — Просто кошмар. Я захочу и проснусь».
Кадавры надвигались.
«Прочь! Проснуться! Убирайтесь!»
Кадавры протянули к ней руки.
Вдруг Таури подумала: «Я сама в некоторой степени кадавр. Но хоть разум сохранила и свободу воли. А эти бедняги под действием заклинания такое вытворяют, что в жизни ни за что не стали бы делать».
Кадавры остановились.
«Под действием заклинания? — вдруг озарило Таури. — Но ведь никакого заклинания нет! Это всего лишь мой кошмар! Придуманные мной кадавры нападают на меня, управляемые моими же страхами!».
