вопросами, стараясь выкопать самые интимные подробности. Я видела, что Луис начинает гневаться, но балаган прекратила именно Ноэль.
— Хватит с нас подробностей личного характера, — резко сказала она, сверля присяжных бирюзовыми глазами. Какой яростью горели ее глаза!
— Согласен, — сказал Луис. — Если вы, ребята, не можете спросить ничего умного, то уж лучше молчите.
Неудивительно, что присяжные умолкли. Я подняла руку. Старла нерешительно поглядела на меня.
— У тебя… были другие друзья? Кроме Энтони?
Кажется, ее удивил мой вопрос.
— Были товарищи по работе.
— Кто-нибудь близкий?
— Нет.
Марго осклабилась.
— Вот еще одно доказательство того, почему ты обезумела, когда тебя разлучили с Энтони.
Старла посмотрела на меня так, словно я намеренно ее подставила. Я не подставляла. Только что Марго назвала Старлу замкнутой и нелюдимой, да Старла и сама признала, что у нее не было близких друзей или хотя бы друзей-коллег. Может быть, она лжет, предположила я, впрочем, не всерьез. Одиночество и без того наложило отпечаток отчаяния на ее внешность. Вряд ли она стала бы усугублять этот безнадежный образ, наговаривая на себя. Кроме того, если у нее нет друзей, где она смогла бы найти убийцу для Энтони? Может быть, она заключила с кем-то деловое соглашение? Может, ей есть что предложить за работу, но я сомневалась.
Тем не менее она меня разыскала, точно также, как до нее Клайд и Кертис.
— Богатство, — сказала она мне, стоя рядом со мной в холле моего номера. — Деньги.
— Ну да, — сказала я. — «Деньги» — обычный синоним слова «богатство».
Она сложила руки на груди.
— Я предлагаю тебе великое сокровище. То есть не груды золота, конечно. Я говорю о серьезных наличных, об инвестициях. Счета на Каймановых островах и все такое.
Я пожала плечами:
— Я не верю в подкуп. Да если бы и верила, деньги мне не нужны. У меня собственные резервы. Кроме того, в случае нужды, неужели я не смогла бы найти желающих осыпать меня деньгами?
Именно то, что говорил Клайд.
Я ждала вспышки гнева, потоков брани. Но я никак не ожидала, что она заплачет. За многие века я насмотрелась на демонские штучки. Пытки. Разрушение. Предательство. Но никогда, никогда я не видела, чтобы демон плакал. Я даже не подозревала, что они умеют плакать.
Я хотела было обнять ее в неуклюжей попытке утешить, но придумала кое-что получше.
— Слушай, — нерешительно начала я, — я уверена, что другие члены жюри примут твою взятку.
Всхлипнув, она покачала головой и провела ладонью по мокрому лицу.
— Нет. От меня — нет. И мне нечего предложить, не то что Клайду или Кертису. Любой из присяжных сильнее меня. Я не могу дать им ничего такого, чего бы они не могли заполучить сами.
— Ну… Я, конечно, не знаю. Наверное, тебе просто следует ждать, что справедливость возобладает сама собой.
Из ее горла вырвался хриплый смех:
— Справедливость? Здесь? В нашем суде справедливости не добиться. Даже ты не можешь быть столь наивной.
Я не ответила. Она была права. Тяжело вздохнув, Старла привалилась к стене и запрокинула голову.
— Насколько мне известно, Ноэль раздает взятки направо и налево, чтобы меня признали виновной.
— Ноэль хочет наказать виновного, — возразила я.
— Они никогда не узнают, кто это сделал. Можно сказать, что против каждого из нас есть достаточно улик; справедливо и обратное — что их недостаточно. Нет однозначного решения! В таком случае она просто выместит на мне злобу. Она просто ненавидит меня. Ей ненавистна мысль, что Энтони… — Старла умолкла, но я могла бы поклясться, что она была готова произнести «любил меня». И этого я тоже никак не могла ожидать от демона. — Что я и Энтони вместе. Когда она велела ему прекратить наши отношения, он отказался. Потребовал перевода, а она собиралась блокировать решение комиссии. Вот почему он был так зол, когда его встретил Клайд. Ты даже не представляешь, какая ревность в ней взыграла, когда он выбрал меня. Так что, если они не найдут того, кто это совершил, она удовлетворится тем, что накажет меня. Просто из ревности.
— Я уверена, что она так не поступит.
Тут я призадумалась. Подобные поступки вполне в обычаях демонов. И я видела лицо Ноэль, когда она говорила об Энтони. Его смерть была для нее ударом. Оскорбленная сторона в таких случаях старается на ком-нибудь отыграться, чтобы стало легче. Подвергнуть счастливую соперницу пыткам — самое то.
Как и Ноэль, Старле не нужно было прибегать к демоническим способностям, чтобы угадать, о чем я думаю.
— Ты знаешь, — сказала она мне. — Знаешь, что она способна на такое. А еще ты знаешь, что это такое — когда тебя ненавидят другие женщины.
Мы обе молчали. Потом Старла, тяжело вздохнув, с явным усилием проговорила:
— Пожалуйста.
Я не верила своим ушам, отказывалась понимать — слишком много на сегодня открытий. В словаре демона нет слова «пожалуйста». Я даже была уверена, что демон может просто взорваться, если оно случайно сорвется с его губ. Не это ли случилось с Энтони?
— Пожалуйста, — повторила она. Огромные голубые глаза смотрели умоляюще. — Пожалуйста, помоги. Пусть сейчас мне нечего тебе предложить… но когда-нибудь я смогу оказать тебе услугу. Пожалуйста. Просто проголосуй за одного из них.
Она страдала, и мою грудь болезненно сжало.
— Я хотела бы… Но я должна быть уверена, что делаю правильный выбор.
— Это не я, — сказала демонесса, глядя мне прямо в глаза. — Не знаю, что за чушь несет Марго. Ее теория — «не доставайся никому» — это абсурд. Я… я любила Энтони. Зачем мне его убивать?
Мне хотелось ей верить. Хотелось верить в любовь и благородные идеалы. Я покачала головой:
— Ради любви совершается немало глупостей. Особенно из страха потерять того, кого любишь.
Старла смотрела на меня еще несколько секунд, а затем, вздохнув, растаяла.
Сет появился довольно поздно вечером. Вид у него был довольный. Я лежала на постели и смотрела по телевизору реалити-шоу про знакомства. Разговор со Старлой заставил меня задуматься.
— Хорошо поработал? — спросила я.
— Гору свернул.
Он поставил лэптоп на столик и лег рядом со мной. Его рука нашла мою и крепко сжала. Некоторое время мы наблюдали за мучениями бедняг из телевизора, но вскоре я поняла, что не могу больше сдерживаться. Мне стоило немалых усилий говорить ровно, как ни в чем не бывало:
— Где ты сегодня работал?
Сет не отрывал глаз от экрана, где какая-то девица жаловалась, что ее дружок переспал с ее же матерью. Большую часть тирады «запикали».
— Что? — Через минуту он осознал, что я задаю вопрос. — В той же закусочной.
Снова эта чертова закусочная. Невероятно.
— Должно быть, тебе там нравится, — сказала я.
— У них подают хорошие тыквенные пироги.
В добавок к приятной компании, подумала я. Я представила себе хорошенькое личико Бет и ее задорный хвост. Как глупо. Разве мне было о чем тревожиться? В конечном итоге Бет не значила ничего. Сет не собирался уходить к ней. Если даже он и мечтал о действиях физического порядка, что тут серьезного?
