потом наконец спросила:
- Что приключилось с твоим лицом?
- С лицом? - После минутного замешательства Рашид все припомнил и покраснел еще больше. В его голове промелькнули не связанные друг с другом сценки: прошлая ночь, Марьям, ее неистовое тело в постели, свирепость ее слов и движений, ее ногти, впивающиеся в его плечи, потом внезапная пронзительная боль, когда эти ногти пропарывали его щеку, оставив на коже четыре глубоких красных борозды.
Проглотив слюну, он попытался скрыть свое замешательство и смущение, достал из кармана носовой платок и зачем-то промокнул уже покрывшиеся корочкой царапины.
- А ты не разучился краснеть! - воскликнула Нюня, все еще улыбаясь, но уголки ее губ дрогнули и опустились.
Рашид обратил внимание, что она смотрит уже не на его лицо, а на платок в его руке. Он тоже взглянул на него и увидел ярко-красное пятно от помады, а под ним - более темное пятно крови от царапин на щеке. Вывод напрашивался сам собой.
Рашид поспешно затолкал платок обратно в карман и неуклюже пробормотал:
- Да, выгляжу я не лучшим образом. Присаживайся, я угощу тебя завтраком.
- Не помешало бы, хотя бы в виде компенсации за ужин, которого я так и не дождалась вчера.
При этих словах Рашид поморщился, наблюдая, как Нюня вскарабкивается на высокий табурет - ее туфли на низких каблуках едва касались пола; потом сел сам.
После короткой консультации с Нюней Рашид отверг ее просьбу о чем-нибудь 'легком' и заказал Вадиму один мощный лангет по кубаньски. Тот просиял.
- Как это ты оказалась здесь в такой ранний час, Нюня? - спросил Рашид, пытаясь завязать беседу.
- Мне сегодня нужно пораньше появиться в газете, - ответила она. - А это единственное заведение поблизости, которое уже открыто. Остальные забегаловки откроются только через пару часов. Я живу здесь за углом - на Хагани. Ты же знаешь. - Она искоса взглянула на него, произнося эти слова.
Он сделал глотательное движение и изобразил некое подобие ухмылки:
- Верно, знаю. Я.., послушай, Нюня...
- Ах, помолчи, - с доброй усмешкой сказала она. - Ты вовсе не обязан ничего объяснять мне.
- Как там Акпер вчера ночью? - поинтересовался Рашид.
- Разве ты не знаешь?
- Не знаю чего?
- Так ты не знаешь? Я хочу сказать: ты его не видел, после того как ушел из клуба? Я.., ушла вслед за тобой.
Рашид снова засмущался. Не мог же он признаться Нюне, что провел ночь с другой женщиной - если даже она уже догадалась об этом.
Он достал с кармана мобильник 'Nokia' и со словами: 'Извини меня, Нюня, я щас звякну ему', стал набирать его номер. Номер был закрыт. Гудки не доходили до Акпера.
Акпером Ахундовым - звали компаньона Рашида по бизнесу. Это был высокий, угловатый, некрасивый парень с кривым лицом, которое преображала веселая улыбка.
Положив мобильник в карман и наморщив лоб, Рашид некоторое время молча пялился в потолок. Потом, снова достав мобильник, набрал номер отеля 'Компас' на корабле, что пришвартовался на бульваре.
Когда ему ответил дежурный, Рашид сказал:
- Говорит Рашид Гатыгов. Я звонил в триста одиннадцатый, но никто не отвечает. Акпер Ахундов должен быть в своем номере, но, может, он рано вышел из отеля. Вы видели его сегодня утром?
- Нет, нет, - ответил дежурный. - Только не после того, как я заступил.
- А когда это было?
- В четыре утра. Моя смена с четырех до двенадцати. Рашид задумчиво пожевал нижнюю губу, потом спросил:
- Нет ли какого-нибудь сообщения для меня - комната триста тринадцать?
- Нет. Ничего. В ячейках только ключи от обоих номеров.
- Не наведете ли справки: приходил ли вообще Акпер Ахундов сегодня ночью? Я буду вам весьма благодарен.
- Обязательно, сделаем. Перезвонить вам?
- Не надо. Я позвоню вам сам. Спасибо. - Рашид повесил трубку и повернулся к стойке.
Нюня встретила его улыбкой, но, увидев выражение лица Рашида, поспешно спросила:
- Что случилось? Рашид покачал головой:
- Вероятно, ничего. Акпера нет в номере... Непонятно. Когда ты с ним рассталась вчера, Нюня?
- Через несколько минут после того, как ты ушел с... после твоего ухода.
- И больше ты его не видела?
- Нет.
- Странно. Мне казалось, что он собирался вернуться в отель.
Он уселся на свой табурет в тот момент, когда Вадим ставил перед ними тарелки: толстый лангет с гарниром - крупный зеленый горошек и картофель и ростовскую уху.
- Самые лучшие русские блюда в городе, - заверил их Вадим.
- Единственные в городе в этот ранний час, - поправила Нюня и взглянула на Рашида:
- Ты всегда объедаешься по утрам?
Он ухмыльнулся:
- Обычно да.
- Не знаю, справлюсь ли я с этим. - Она нахмурилась, глядя на стоящую перед ней полную тарелку.
- Ешь, нарасти немного мяса на свой скелет. Она удивленно приподняла брови и проговорила ледяным тоном:
- Благодарю вас, господин Гатыгов. Я вполне довольна тем мясом, что уже есть на моем скелете. Рашид ухмыльнулся и встал:
- Пожалуй, ты права. Щас позвоню еще раз. Он чуть отошел от стойки, названивал и смотрел на нее, когда до них донеслось первое завывание сирены, перемежавшее высокие и низкие тона, становившееся все громче и переходящее в жуткий вой.
Нюня взглянула на Рашида:
- От этих сирен у меня всегда мурашки по коже бегут. Я думаю о гончих, преследующих людей на болотах. Как в старых английских детективах.
Рашид кивнул:
- Кажись, они направляются прямо сюда. Сирена уже звучала у них в ушах, ее высокий жалобный вой сменился самым низким регистром, перешел в хрипло-басовитое ворчание. Черно-белая патрульная машина остановилась у открытой двери кафе.
- Они подъехали сюда. - Рашид схватил Нюню за руку и стянул ее с табурета. - Пойдем посмотрим.
Они поспешили к выходу из кафе. Дверца полицейской машины распахнулась, и из нее на тротуар выбрался высокий грузный полицейский в форме. Водитель открыл свою дверцу и быстро обошел машину спереди. Оба полицейских зашагали к кафе, когда Нюня и Рашид вышли наружу.
Грузный мент сделал два больших шага к Рашиду и схватил его за руку:
- Спокуха, приятель. Дальше ты никуда не пойдешь.
Рашид с изумлением уставился на него и со словами:
- Ни хрена себе? - попытался высвободить руку, но полицейский только сжал ее еще сильнее. - Послушай, страж закона, - еле сдерживаясь, проговорил Рашид, - убери свою лапу. В чем, б...., дело?
Второй полицейский подступил поближе к Рашиду, уставившись на него бледно-голубыми глазами, скривив в усмешке свои бесцветные губы. Такой же высокий, как и полицейский, державший Рашида за руку, он был значительно тоньше. Облизав губы, он коротко хохотнул и потряс головой.
- Он хочет знать, в чем дело. Ты ведь хочешь это знать, а?
Рашид стиснул зубы, на его выдающейся вперед нижней челюсти вздулись желваки. Он почувствовал, как его охватывает гнев, к которому внезапно примешалось смутное опасение.
- Верно. - Он постарался говорить ровным, спокойным голосом. - Так в чем дело? - Он повернулся к
