- А «делу время, потехе час», - вставил Салатный.
- Вот именно, - покивал Крот. – Так что, я уже опять волноваться начал, что вдруг насовсем смеяться разучился…
Сиреневый вздохнул:
- Завидно даже. Я и представить себе не могу, как это: уметь что-то «по-настоящему». Смеяться хотя бы. У нас-то ведь всё-всё-всё по-игрушечному. Даже как-то беспросветно от этого и холодно внутри…
- Брось, - похлопал его по плечу Крот. – Не грусти. Себя не перепрыгнешь. У каждого своя судьба. Это уж, как кого Бог создал.
- Кто-кто-кто? – не поверил своим ушам Сиреневый. – Ты, правда, сказал - «Бог», или мне показалось?.. Нет, ты слышал?! – обернулся он к салатному товарищу, а потом вновь уставился на Крота.
- Сказал, - пожал плечами тот. – А что тут такого?
- А то тут такого, что мы про этого «Бога» целый день уже слушаем, а кто он такой – не знаем!
- И что вы про него слушаете? – удивился Крот.
- Да много разного, - отозвался Сиреневый уклончиво. – То одно, то другое…
- Он потому так невнятно говорит, что мы сами ничего понять не можем, - пришел ему на помощь Салатный. - Папа еще вчера сказал, что сегодня Букашку кто-то придет то ли трясти, то ли скрести… Потому что мама так пообещала этому самому Богу, когда та болела…
- Она его просила Букашку вылечить, - пояснил Сиреневый, - а за это она будет ее скрести… Или трясти?..
- Может, крестить? – предположил Крот.
- Точно! – воскликнули зайцы обрадованно.
- Мы, просто, думали, что неправильно услышали, - пояснил Салатный, - мы ведь раньше такого слова не знали… А как это – «крестить»?
- И кто он все-таки такой - этот «Бог»? – вторил ему Сиреневый. – Говори уже, Крот, не томи!
- Значит так, - начал Крот важно. Потом замолчал, потупился и промямлил: - Я вообще-то и сам не так уж много знаю…
- Говори, что знаешь! – потребовал Сиреневый и даже оскалился для убедительности.
- Ну-у, во-первых, Бог, это тот, кто всех нас создал.
- На игрушечной фабрике? – уточнил Салатный.
- Не-е, - замотал головой Крот. - Фабрику тоже он создал.
- В смысле, построил, - уточнил Сиреневый.
- Ну-у, можно и так сказать, - отозвался Крот неуверенно.
- Так он строитель? – прищурился Сиреневый.
- Да нет же, - снова помотал головой Крот, и вид у него стал совсем несчастный. – И строителей он создал…
- А мамы? – тихо спросил Салатный. – У этих строителей не было мам?
- Они все были сироты – эти строители? – вторил ему Сиреневый грустно.
- Да были у них мамы! – отчего-то начал сердиться Крот. – Только и мам-то этих тоже Бог создал!
Зайцы переглянулись. Сиреневый открыл, было, рот, потом снова закрыл его, помолчал, а потом сказал, наконец:
- Знаешь, Крот. Я сначала немного рассердился на тебя, но потом понял. Ты потому так юлишь, потому так ходишь вокруг да около, что не хочешь, чтобы мы были очень сильно потрясены и шокированы. Но ты не жалей нас, Крот. Говори сразу все, как есть. Даже самое плохое. Всё-всё, что про это дело знаешь.
- Да не знаю я ничего! – окончательно взбеленился Крот. – Бог это тот, кто всё создал, а детей надо крестить, и больше я ничего не знаю!
- А что это, все-таки, такое - «крестить»? – осторожно спросил Салатный.
- В воду макать! – отрезал Крот. Внезапно он замер, выпучил глаза, а потом хлопнул себя по лбу: - Ничего у меня батарейка не села! Это меня Букашка вчера в воду сунула, вот и замкнуло. А высохну, снова смеяться начну!.. Слава Богу…
- За что ему слава? – наморщил лоб Сиреневый, а Салатный попытался уточнить:
- За то, что Букашка тебя покрестила, и ты сломался?
- Да не крестила она меня! – взвыл Крот. – Просто помакнула!
- Но ты же сам только что сказал…
- Кхе-кхе… - раздалось из угла комнаты.
Крот и зайцы уставились туда.
- Простите, что вмешиваюсь, - сказал ослик, - но вы только путаете друг друга. А я мог бы вам все объяснить…
- Валяй! – заявил Сиреневый и уселся на пол, выжидательно скрестив лапы на груди. – Но учти, лично я разным объясняльщикам уже не очень-то верю.
- Ну и не верь, - сказал ослик, насупившись.
- А с чего мне им верить? Откуда тебе знать то, чего я не знаю? Ты что - умнее? Или ты Бога видел?
- Не видел, - признался Ослик. – Но продавщица в магазине, где меня купили, иногда рассказывала про Бога другим тетенькам…
- И что она рассказывала? – заранее скривился Сиреневый. Но более доверчивый Салатный повторил свой давешний вопрос:
- Что значит, «крестить»?
- Крот правильно сказал, это значит, купать, - отозвался Ослик.
- Тогда бабушка Букашку каждый день крестит! – заявил Сиреневый.
- Бабушка купает в простой воде, а крестят в специальной, она называется «святая».
- И откуда она берется? Из специальной святой реки?
- Нет, из обычной, но ее специально обрабатывают.
Сиреневый покачал головой:
- Что ещё твоя бестолковая тетенька рассказывала?
Ослик обиженно поджал губы, но сказал:
- Что Бог сотворил людей по образу и подобию своему.
- Значит, он – человек? – уточнил Салатный.
- Да, наверное… Только он большой-пребольшой и на небе.
- Это, наверное, человеческий бог такой, - тут же сделал вывод Сиреневый, - а наш тогда - большой- пребольшой заяц.
- Нет-нет-нет! - запротестовал Ослик. – Бог - он один для всех…
Сиреневый хотел что-то возразить, но Ослик добавил:
- … Правда, в трех лицах.
- Ага! - обрадовался Сиреневый. - Так я и знал! Бог-человек, бог-заяц и бог-осел!
- Так нечестно! - закричал Крот, - а бог-крот где?! Нету?!!
- Да, нелогично выходит, - вставил словечко Салатный.
- Я думаю, - принял вид знатока Сиреневый, - у кротов свой отдельный подземный бог.
- Почему это? – продолжал обижаться Крот. – Почему у всех один, а у кротов какой-то другой, отдельный? Нам другого не надо. Нам тот же, что и у всех нужен.
- Тихо, тихо, не спорьте, - осадил их Ослик, - всё равно вы неправильно всё говорите. Никаких зайцев, никаких кротов. Все трое – люди. Перечисляю: Бог-Отец…
- … Бог-мать и Бог-Букашка! - выдохнул Салатный. – Я так и знал.
- Тут целая цепочка получается! – азартно затараторил Сиреневый: - Наш Бог – Букашка, её Бог – тот, что большой-пребольшой на небе, у того Бога – тоже есть свой Бог, но еще выше… И так далее…
- Снова всё неправильно! – сердито закричал Ослик. – Всё вы перепутали! Лезете всё время вперед,
