бывало, побежал прочь.
Котик расслабился и с облегчением вздохнул. На самом деле ему было очень страшно, ведь впервые не на него напала собака, как много раз бывало раньше, а он напал на собаку. И впервые не он убегал от собаки, а она убегала от него…
- Уф-ф… - сказал он и обернулся. Пять пар восхищенных глаз, не отрываясь, следили за ним.
- Какой ты большой и смелый, - сказал один котенок.
- Смелый и добрый, - сказал другой.
- Когда я вырасту, я буду таким же, - сказал третий.
- И я! И я! – воскликнули четвертый и пятый.
Котик смутился. Никогда раньше ему не было так приятно от чьих-то слов, ведь он привык никому не верить. Но эти котята были такие малюсенькие, что врать еще явно не умели.
Он хотел сказать, что опасность миновала, и уйти, но тут же подумал, что нельзя бросать их одних: мало ли на улице еще собак и других опасностей. Он хотел спросить, где их мама, но было ясно, что они этого не знают… Он хотел сказать, что спешит, что он давно не был дома, но вдруг понял, что там его никто не ждет…
Так он и стоял в замешательстве, когда из кустов вынырнула кошка, и котята, кинувшись к ней, загомонили:
- Мама, мама! Он нас спас! Он прогнал собаку! Он хороший!..
Котик же тем временем остолбенел окончательно, ведь перед ним была та самая его волшебная серая кошечка…
- Спасибо тебе, - сказала она, посмотрев на него своими удивительными голубыми глазами. – Вот не знала, что на свете бывают такие благородные коты… Так страшно всегда оставлять котят одних, но я должна добывать пищу…
- Можно… Можно, я буду приходить играть с ними и следить, чтобы не случилось ничего плохого? – выдавил из себя котик.
- Конечно, - отозвалась волшебная кошка. - Я буду очень тебе благодарна. Ты мне еще тогда понравился.
- Когда? – пролепетал кот.
- Когда я проходила через твой двор, а ты хотел со мной познакомиться. Очень уж ты был нахальный, и я решила проучить тебя… Но, вообще-то, я думала, ты меня догонишь…
- А еще я тоже могу добывать еду… - сказал котик, не зная, что ответить.
* * *
Спустя несколько дней, направляясь по каким-то своим загадочным делам, над соседним двором пролетал старый ворон. И вдруг он увидел в траве под деревом пятнышко знакомого рыжего цвета. Он пригляделся, опустился ниже… Так и есть! Пропавший кот! Валяется на травке в чужом дворе, а рядом, уткнувшись носами ему в живот, спят четверо котят. А еще один, полосатый и неугомонный, носится вокруг, иногда забираясь прямо на кота и скатываясь с него, словно с горки.
- Вот те р-раз! – воскликнул ворон, примостившись на ветке над ними.
- А, птица! – узнал котик. – Привет.
Полосатый котенок, увидев ворона, тут же полез по стволу к нему.
- Пр-ривет, пр-ривет! – настороженно глянув на малыша, продолжил разговор ворон. - А я-то думаю, куда ты запр-ропостился?! Поговаривали, ты отпр-равился искать какую-то волшебную кошку…
- Да, я путешествовал, - отозвался котик. – А теперь, вот, живу здесь. И она тоже.
Полосатый котенок, не удержавшись, сорвался с дерева. Молниеносным движением, не дав малышу удариться о землю, котик поймал его, облизал и опустил рядом с остальными. Присмиревший котенок тут же уткнулся носом ему в живот и тоже закрыл глаза.
- Я тебя пр-росто не узнаю! – воскликнул ворон.
- Да я и сам себя не узнаю, - признался кот. - Видишь ли, птица, пока я путешествовал, слушал людей, беседовал с котами, мои взгляды сильно изменилось.
- Кар-р!.. То есть, я хотел сказать, - как?! Как они изменились?
- Например, я пришел к выводу, что я – отнюдь не самый главный в этом мире.
- А кто главный? – нахохлился ворон. - Эта твоя? Волшебная?
- И даже не она, – кот задумчиво улыбнулся. – На самом деле, главные – вот эти маленькие букашки, - кивнул он на спящих котят.
- Они?! – выпучил глаза ворон. – Да ведь от них ничего не зависит! Они не командуют, не р- распоряжаются, ничем-ничем не владеют!
- Ты говоришь точь-в-точь, как один молодой гамбургский докер. Часто за бутылкой шнапса он спорил со своим знакомым, студентом, и тот возражал: «Командующие, распорядители, владельцы - всё это роли, маски. Мы выдумали их сами. Мы такие, потому что хотим быть такими или потому, что кто-то другой хочет, чтобы мы были такими…» Только сейчас я понял, что он имел в виду. Мы - такие, какими нас сделал мир. А вот они… - котик снова показал на малышей. - Они - настоящие.
- А мы, значит, ненастоящие?! – саркастически воскликнул ворон. – Не знаю как ты, кот, а лично я – настоящий!
- Тс-с, не кричи, - сказал котик и примирительно улыбнулся: - Хорошо, если мы настоящие, то они – будущие.
- Абсур-рд! Кар-р! Кар-р! – вскричал ворон и, оставив ветку, полетел в свой двор обдумывать все увиденное и услышанное. Чтобы уж там повозмущаться им вдосталь.
А котик положил голову на лапы и в ожидании своей кошки тихонько, чтобы не разбудить котят, замурлыкал сам себе песенку: «Знаю, верною иду я, мур-мур, дорогой, мне грустить и хмуриться нет, мур- мур, причин…»
Только он снова ее переделал. Сейчас в ней говорилось о том, как это замечательно, что теперь он не один.
История одиннадцатая
Букашкин блюз
Папа, мама и Сашка были уже на пороге, когда у папы зачирикал телефон. Папа вытащил его из кармана:
- Алло? Да, привет.
Он прикрыл трубку рукой и обернулся к двери:
- Это меня. Вы идите, я догоню… Да-да, - снова заговорил он в трубку. – Блюз? Я? Ого… Ну, не знаю. Ну, наверное, смог бы. Ты мне рыбу пришли, я подумаю… Быстро надо? Ну, хорошо, сбрось рыбу эсэмэской, я тогда быстро подумаю… Договорились, вечером созвонимся. Давай!
Он побежал догонять своих, и зайцы ожили.
- Какую еще рыбу? – спросил Сиреневый.
- Мало ли, какую, - отозвался Салатный. – Щуку, например. Или карася. Или даже акулу.
- Зачем папе акула? – не унимался Сиреневый.
- Ну… Может, он окулистом хочет стать. А вот мне интересно, что такое «сисимеска», и что такое «блюз».
- Я знаю, что такое «блюз», - раздался из угла басок ослика.
- Ну? – обернулся к нему Салатный.
- Блюз, это такая грустная песня, - пояснил тот. – Говорят, «блюз, это когда хорошему человеку плохо».
- Про что песня? – спросил Сиреневый и тут же догадался: - Про акулу какую-нибудь?
