Синее небо, зеленый океан...

Флинн смотрел на нее с удивлением.

— Ты говоришь о бумагах, связанных с кредитом?

Милостивый боже, если я скажу ему правду, не передаст ли он мои слова Монике? Можно ли положиться на его милосердие?

— Даниэль? — повторил он.

— Да, Флинн, я говорю о кредите. Роберт пытался заставить меня подписать бумаги, но я почувствовала подвох и не стала этого делать. Я ничего больше не слышала об этих документах, пока не получила письмо от тебя, но даже тогда я не поняла, что Роберт подделал мою подпись. Я поверила, только когда увидела договор. — Даниэль прерывисто вздохнула. — Но почему ты должен поверить мне сейчас, если не верил прежде?

— Теперь я тебя знаю и верю, что ты говоришь правду.

— Как великодушно, — усмехнулась она.

— Я заслужил это. Но почему ты раньше не настаивала на своем? Что ты пытаешься скрыть, Даниэль?

Она озабоченно взглянула на него.

— Я боялась, что ты пойдешь к Монике и спросишь у нее о деньгах. Я не могу рисковать, она не должна ничего знать. Понимаешь, если ты не поверил мне, что подпись подделана, она тоже может не поверить. Я знаю, Моника использует любую возможность, чтобы отобрать у меня ребенка. Она готова затаскать меня по судам, лишь бы получить права опеки.

— Только через мой труп! — рявкнул Флинн.

— Спасибо, — с трудом выговорила Даниэль.

— Поэтому ты так разволновалась, когда Моника появилась на твоем пороге? Ты боялась, что я скажу ей о деньгах?

— Я старалась как можно скорее выпроводить тебя, — кивнула она.

— Даниэль, я не собирался упоминать о деньгах тогда, не собираюсь говорить об этом и сейчас. Тебе не надо бояться. Эта женщина была бы последней, кому я доверил бы воспитание ребенка. Любого ребенка, и уж точно не твоего.

Даниэль смахнула непрошеные слезы.

— К сожалению, это не помогает разрешить мои сегодняшние проблемы.

— Почему бы тебе просто не подождать?

Легко говорить, когда у тебя столько денег! В любой момент можно переехать в отель… или купить отель…

— Нет, прятать голову в песок не имеет смысла.

— Мы что-нибудь придумаем, поверь мне.

Мы? Он планирует помочь мне?

— Флинн, на случай, если мне не удалось-таки донести до тебя свою мысль… Мне не нужна твоя помощь.

— Если ты выйдешь за меня замуж, тебе не придется снова искать жилье.

У Даниэль перехватило дыхание. Он опять вернулся к этой теме.

— У меня будет где жить. Бен сказал…

— Забудь Бена! Он собирается засунуть тебя в крохотную квартирку в трущобах Дарвина.

— Вроде бы ты все детство провел в такой квартирке. — Она выдержала его взгляд.

— Не каждый парень с моей улицы стал миллионером, — прорычал Флинн.

— Ты имеешь в виду, что ни у кого, кроме тебя и твоих друзей, не хватило мозгов сделать то, что сделал ты, — усмехнулась Даниэль.

— Выходи за меня замуж.

— Нет!

— Ты будешь очень счастлива, обещаю.

— Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить.

— Ты хочешь, чтобы твой ребенок рос без отца?

— Это несправедливо! — Ей стало трудно дышать. — Я буду самой хорошей матерью на свете!

— Ты отказываешь ребенку в праве иметь обоих родителей?

— Может быть, позже я выйду замуж. За того, кого выберу сама. Это не ты.

Флинн беззвучно выругался.

— Это пустой разговор, я не буду твоей женой, — стиснув зубы, процедила Даниэль.

— Я уверен, со временем мы научимся любить друг друга. — Он не обратил внимания на ее протест. — А потом, далеко не все женятся по любви.

— Ничего не выйдет.

— Даниэль… — Флинн шагнул к ней, но она отпрянула в сторону.

Даниэль отскочила слишком быстро. Голова закружилась, колени подогнулись, к горлу подкатила тошнота. Она слышала, как в ушах стучит кровь.

— Флинн, — прошептала она.

И вдруг он оказался рядом, его руки подхватили ее.

— Даниэль?

Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, пытаясь остановить головокружение.

— Я здесь, душа моя. — Флинн крепче прижал ее к себе.

Минута, другая, и тошнота отступила, пульс замедлился.

— Тебе лучше? — спросил Флинн.

Даниэль слышала, как часто бьется его сердце.

— Да, осталась легкая слабость, и все.

— Меня тревожит твое состояние. — Он поднял ее на руки и понес в спальню. — Я позвоню моему доктору. Возражения не принимаются.

Даниэль знала, Флинн прав. Она чувствовала себя неважно. Нельзя рисковать ребенком. Малыш — единственный смысл ее жизни, она умрет, если потеряет его.

Флинн позвонил врачу.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — спросил он, закончив разговор.

— Лучше.

Он сел на кровать и сжал ее руку.

— Я не позволю плохому случиться с тобой или с малышом, — заверил Флинн Даниэль.

— Ты не должен упрекать себя, ты не виноват в том, что я плохо себя почувствовала.

— Я не должен был так грубо хватать тебя.

— Ты не бываешь грубым, Флинн, — возразила она. — Никогда.

— Спасибо тебе за это. — Он посмотрел на нее.

— Ммм, как по-твоему, скоро приедет доктор?

— Проклятие! Он бы уже был здесь, если бы понимал, где его интересы.

Даниэль улыбнулась.

— Я принесу тебе воды. — Флинн крепко поцеловал ее в губы и встал.

Даниэль наблюдала, как он уходит. Ей хотелось сказать, что он нужен ей. Всегда.

Вскоре пришел доктор. Он осмотрел Даниэль и сообщил:

— Малыш прекрасно себя чувствует.

— Слава богу, — с облегчением произнесла она.

Флинн тоже почувствовал, как тревога постепенно его отпускает.

— У вас в последнее время были стрессы? Вы мало спали? Неправильно питались? — спросил доктор.

— У нее было много стрессов, — ответил за Даниэль Флинн.

— Гм, — нахмурился врач, — тогда, надеюсь, вы хотя бы живете не одна.

— Она живет одна.

— Это плохо, — доктор отложил стетоскоп и щелкнул замком, закрывая саквояж. — Нет ли у вас