Синее небо, зеленый океан...

— Это из-за Моники меня выселили из квартиры? Ведь так? — спросила она.

— По-моему, так, — кивнул Флинн.

— И она предупреждала тебя, чтобы ты держался от меня подальше? Ты хотел защищать меня от нее?

— Да. — Он посмотрел ей в глаза.

Даниэль сглотнула. Теперь она знает причину, по которой Флинн решил жениться на ней.

— Но это не единственный повод, — добавил он.

— Ммм… не единственный? — Ей не хватало воздуха, сердце гулко забилось.

— Меня влечет к тебе, Даниэль. Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой, и вовсе не из-за Моники. Но если, когда родится ребенок, ты захочешь уйти, я не стану тебя удерживать.

В другое время Даниэль послала бы Флинна к черту, но теперь, когда она знала, что он пытается защитить ее, после сцены с Моникой… Теперь она понимала — он заботится о ней. Возможно, даже больше, чем хотел бы.

— И я должен перед тобой извиниться еще кое за что, — произнес Флинн.

— Извиниться? — У Даниэль появилась маленькая морщинка между бровями.

— Я только сейчас увидел Монику в действии. — Он сжал зубы. — Она использует против тебя все способы эмоционального шантажа какие только возможны. Я наконец понял, почему ты так настойчиво отстаиваешь свою независимость, и я подозреваю, это только вершина айсберга?

— Да, — призналась Даниэль.

— Расскажи мне о твоем браке, — попросил Флинн.

Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Пожалуй, ей хватит сил рассказать об этом.

— Это было ошибкой с самого начала, но я пыталась сделать вид, будто все в порядке.

— Ты любила Роберта?

— Сначала думала, что люблю, а потом… Он хотел безусловной любви, а я… Я хотела быть свободной.

— Но все же ты забеременела от него, — напомнил Флинн.

— Не намеренно, Флинн. Когда это случилось, я решила оставить Роберта, но он уговаривал меня не разрушать наш брак и дать ему еще одну попытку. Я знала, я больше не люблю его. Он обещал, что с этого момента все будет по-другому, но шанса доказать свои слова у него не было. Неделю спустя он погиб в автомобильной катастрофе.

Внезапно Флинн почувствовал облегчение.

— Я прошу прощения за то, что он делал с тобой, что они оба делали с тобой… Если бы я мог взять на себя твою боль, я бы взял.

Из глаз Даниэль брызнули слезы. Что бы ни происходило между нею и Флинном, как бы он ни бесил ее, в чем бы не обвинял, каким бы грубым ни был, она очень многим ему обязана.

— Ты уже это сделал, — пробормотала Даниэль. — Ох, Флинн, в ту ночь ты позволил мне снова почувствовать себя женщиной, красивой и желанной.

— Так будет всегда, — пообещал он.

— Спасибо, — прошептала она.

В этот момент за окном раздался вой сирены.

— Отдохни пока. — Флинн подошел к двери. — Посмотрю, что там еще случилось. — Он открыл дверь, оглянулся и мрачно посмотрел на Даниэль. — Я переберусь в спальню рядом. Не бойся, я не стану давить на тебя.

— Ох, но… — она вдруг осознала, что ей не нравится стена, которую он воздвиг между ними. — Флинн, я не хочу, чтобы ты спал в соседней спальне. Ты мне нужен здесь, рядом со мной.

— Ты уверена? — Флинн замер.

— Да, — Даниэль вздохнула. — Так ты вернешься?

Некоторое время Флинн молча смотрел на нее.

— Можешь рассчитывать на меня, — наконец проговорил он.

После того, как Флинн ушел, Даниэль долго сидела на кровати и смотрела в одну точку. С одной стороны, она чувствовала облегчение, с другой — не могла понять, почему ей так важно, чтобы Флинн был рядом. Впрочем, об этом я могу подумать после рождения ребенка, решила она.

Когда уехала машина «скорой помощи», Флинн поднялся к себе в кабинет, взял в баре одну из стоявших там бутылок и налил себе большую порцию виски. Ему нужно было расслабиться и привести мысли в порядок

Моника призналась, что это она выгнала Даниэль из пентхауса. Сейчас старуха далеко: она едет в психиатрическую клинику, и скорей всего пробудет там очень и очень долго.

Только теперь Флинн до конца понимал, через что пришлось пройти Даниэль.

Я вел себя с ней ничуть не лучше, чем Роберт Форд и его матушка. Я командовал ею, говорил, что она должна делать, старался подавить ее независимость, обвинял в нечестных поступках, которые она не совершала…

О последнем факте Флинн узнал полчаса назад, когда позвонила Конни, которой он заказал рапорт о личной жизни Даниэль и Роберта.

Теперь Флинн понимал, все его обвинения были необоснованны. Даниэль — не охотница за чужим состоянием, и она не тратила деньги из кредита. Пентхаус ей предложил не бывший любовник, и она не растранжирила наследство мужа, а желание купить подержанную машину для себя и ребенка соответствовало обстоятельствам.

Тяжелее всего то, что Даниэль меня простила.

Глава девятая

На следующее утро Даниэль проснулась и обнаружила, что лежит в объятиях Флинна. Она тихонько вздохнула и придвинулась к нему еще ближе.

— Нет смысла притворяться, — проурчал он, уткнувшись носом в ее затылок.

— Ммм… притворяться?

— Ты не спишь.

— Кто сказал, что я притворяюсь? — с облегчением вздохнула она

Флинн оперся на локоть и перевернул Даниэль на спину.

— Проснулась ты или нет, ты не можешь запретить мне хотеть тебя.

— И что может тебя остановить?

— Ничего, — фыркнул он. — Черт возьми, ничего!

— Ох, Флинн, — прошептала она,

Даниэль почувствовала, что теряет контроль над своим телом.

Через две недели Флинн уехал на пару дней по делам в Брисбен. Даниэль вскоре обнаружила, что скучает.

— Вам плохо без него, правда? — спросила Луиза, подавая ей обед.

— Флинн уехал только вчера вечером.

— Вы знаете, что обманываете себя, — сухо заметила экономка.

— Флинн… — Даниэль покраснела.

— Нуждается в вас. И в малыше. Я вижу, каким счастливым, Даниэль, вы его сделали, и я тоже от этого счастлива. Я помню его ребенком. Такой печальный маленький мальчик…

При мысли о детстве Флинна у Даниэль сжалось сердце. Перед ее мысленным взором предстала картина: темноволосый мальчик в поношенной куртке ведет домой пьяного отца.

— Луиза, почему никто не помогал ему тогда, ведь он был совсем маленький!

— Мы все пытались, но его отец был гордым человеком и не принимал помощь.