Целую женские руки

Они впервые карандаш мне дали.
Теперь я книгу новую свою,
Поставив точку, отпускаю в дали.

О руки матери моей, сестер!
Вы бережно судьбу мою держали,
И вас я ощущаю до сих пор,
Как руки женщин всей моей державы!

Вы пестовали ласково меня
И за уши меня трепали часто.
В начале каждого большого дня
Вы мне приветливо желали счастья.

И вы скорбели, если вдалеке,
В безвестности,
                      я пропадал годами.
И вы о жизни по моей руке
Наивно и уверенно гадали.

Вы снаряжали нас для всех дорог,
Вы провожали нас во все скитанья.
Мы возвращались на родной порог
И снова говорили: «До свиданья».

Когда коня седлает во дворе
В неблизкий путь собравшийся мужчина,
Его всегда встречает на заре
Горянка с полным до краев кувшином.

Чужая, незнакомая почти,
Стоит в сторонке.
                     Только это значит,
Примета есть такая,
                              что в пути
Должна ему сопутствовать удача.

Страна родная! Думается мне,
Твой путь имел счастливое начало:
Октябрь, скакавший к счастью на коне,
С кувшином полным женщина встречала.

Она стояла молча у ворот,
Прижав к груди спеленатого сына,
И время шло уверенно вперед
И становилось радостным и сильным.

Октябрь перед последним боем пил,
Клинок сжимая, из кувшина воду…
Быть может, потому так много сил
И чистоты у нашего народа.

Шел человек за нашу правду в бой,
И мертвыми лишь падали с коня мы.
Но, родина, ни перед кем с тобой
Мы голову вовеки не склоняли.

Не будет никогда такого дня,
Всегда беду мы одолеем злую.
И снова, низко голову склоня,
Я эти руки женские целую.

6

Я у открытого окна стою,
Я солнце в гости жду ежеминутно.
Целую руку близкую твою
За свежесть нерастраченного утра.

Несу к столу, к нетронутым листам,
И щебет птиц, и ликованье радуг…
Бывало, мать, пока отец не встал,
Все приводила на столе в порядок.

Боясь вспугнуть его черновики,
Чернила осторожно пополняла.
Отец входил и надевал очки.
Писал стихи.
                   И тишина стояла.