На оклик: «Мать!» — поспешно шла она,Чтобы принять родившиеся строки.И снова наступала тишина,В ней лишь перо пришептывало строго.Все тот же стол, и тишина вокруг —Здесь время ничего не изменило.И добрая забота близких рукВновь не дает пересыхать чернилам.Мне руки говорят: «Пиши, поэт!Пусть песня никогда не оборвется,Пусть наступает каждый день рассветИ мысль всегда рождается, как солнце!»И я пишу, пока писать могу,И рано смерти многоточье ставить.Но, словно след на тающем снегу,Должна и жизнь когда-нибудь растаять.Но песня не прервется и тогда,Когда успею сотни раз истлеть я,Она придет в грядущие годаТревожным днем двадцатого столетья.Потомки, позабывшие меня!Отцов перерастающие дети!Целуйте, низко голову склоня,Как жизнь саму, родные руки эти!
