— Успокойся, — выдохнула Ники, обнимая подругу за плечи. — Что, черт возьми, произошло?
Что бы это ни было, Тому это не сойдет с рук.
— Наверное, нечто ужасное, если Клэр так расстроилась. — Нетти встревоженно смотрела на девушку.
— Я совсем не расстроена! — яростно возразила Клэр, ее заплаканные глаза метали молнии. — Слово «расстроена» не отражает и десятой доли того, что я чувствую. Я в бешенстве! Настолько, что если бы я не ушла от Тома, то ударила бы его.
— Том? Он не мог…
— Он отвратительный, гнусный, подлый, двуличный предатель! — сердито выкрикнула Клэр, ее щеки пылали от гнева.
Да, не похоже, что мистер Вествуд пытался заняться любовью с Клэр. Но ведь что-то он сделал!
— Я поставлю чайник и приготовлю нам всем по чашечке чая, — строго сказала Нетти. — Тогда, если захочешь, то расскажешь, что натворил наш приятель.
И она пошла ставить чайник.
— Приготовьте чай на четверых, — сказал Том, заходя в кухню через боковую дверь.
— Убирайся, — прошипела Клэр, поднимаясь. — Я сказала тебе…
— Это касается не только тебя, Клэр, — хмуро прервал ее Том. Сейчас он был совсем не похож на мальчишку, под глазами и вокруг рта пролегли глубокие морщины и на лице отразился каждый год из прожитых им тридцати пяти лет. — Я мог бы и не говорить тебе об этом, — продолжал он. — Я мог просто уехать, провести выставку, как планировал, и ни одна бы из вас ни о чем не догадалась.
— До выставки… А потом мы бы все быстро сообразили что к чему, — фыркнула Клэр.
Он вздохнул, качая головой.
— Ты мне и слова не дала сказать.
— Потому что здесь нечего говорить, — с жаром возразила Клэр. — Существование этой картины говорит само за себя.
— Ты не дала мне сказать, что картина не была предназначена для выставки, — спокойно уточнил он.
Клэр вдруг застыла, недоверчиво глядя на него.
— Я не верю тебе, — сказала наконец она.
Том набрал в легкие побольше воздуха и развернулся к Ники и Нетти, молча наблюдавшим за странной, непонятной сценой. Но на этот момент ясно было только одно: Том и Клэр любили друг друга!
Ники знала, что они были так непохожи: Клэр — спокойная и собранная, Том — веселый, раскованный… Сейчас же они в мгновение ока поменялись ролями. Теперь Том был собранным и спокойным, а Клэр рвала и метала, полностью потеряв над собой контроль. Такой Ники ее еще не видела.
— У меня подарок для вас, Нетти, — сказал Том. — Он в моей машине.
Старушка выглядела озадаченной.
— Подарок для меня?
Он резко кивнул.
— Вы все поймете, когда увидите, — заверил он ее, перед тем как выйти.
Ники посмотрела на Клэр, желая спросить, что происходит, но девушка выглядела такой бледной и напряженной, что, казалось, она сейчас сорвется. Было ощущение, что с момента романтического ужина с Кайлом прошли годы!
Когда раздался телефонный звонок, что-то подсказало Ники, что это был Кайл. Как будто, подумав о нем, она передала свое волнение и заставила поднять трубку, чтобы набрать ее номер. Нет, ерунда, наверное, он звонит, просто чтобы убедиться, насколько благополучно они с Нетти добрались домой.
— Я возьму трубку, — сказала она, прежде чем Нетти с Клэр успели пошевельнуться, и поспешила к телефону.
— Ники? — услышала она хриплый голос Кайла.
— Да? — девушка ответила почти шепотом. В конце концов он позвонил в самый разгар семейного кризиса.
— Я просто хотел пожелать спокойной ночи. И сказать, что провел приятный вечер, — добавил он осипшим голосом.
Да уж, передала она свое волнение!
— Я тоже, — тепло уверила она его, стараясь говорить тише.
— Ники, нам надо поговорить.
Она напряглась.
— О чем? — вообще-то они весь вечер только и делали, что разговаривали!
— Ники, ты должна понять, что я… а почему ты шепчешь? — Кажется, он только что заметил.
Но девушка немедленно хотела узнать, что же она должна наконец понять? Что нравилась ему? Что он хотел ее? Что?
— Ники, — резко повторил он.
Она вздохнула, поняв, что ее любопытству удовлетвориться не суждено.
— Уже поздно, Кайл, — извинилась Ники, стараясь для пущей убедительности говорить еще тише. Бог знает, как бы он отреагировал, если бы узнал о том, что происходит сейчас в кухне. Кайл еще многого не знал… — Я не хочу будить остальных.
В этот момент из кухни раздались возбужденные голоса Тома и Клэр.
— Кажется, их уже разбудили, — сухо сказал Кайл. — Это же не Клэр с Нетти? — в его вопросе прозвучало сомнение.
— Мм, нет, — неохотно призналась Ники. — Том зашел и…
— У вас Вествуд? — резко оборвал ее Кайл.
Ники внутренне простонала, эти мужчины действовали друг на друга, как красная тряпка на быка.
— Я сказала, он только что зашел.
— В одиннадцать часов ночи? — едко вставил Кайл. — А я думал, они с Клэр собирались провести вечер вместе.
— Да. Я… Все слишком запутано, Кайл. — Но по крайней мере голоса с кухни больше не доносились.
— Насколько запутано?
— Очень, — устало вздохнула Ники. — Спасибо за звонок, Кайл, но мне — мне действительно надо идти. — Тишина в кухне настораживала еще больше, чем крики. — Увидимся утром.
— Ты…
— Я правда не могу больше разговаривать. — Она повесила трубку прежде, чем тот закончил фразу, и поспешила к своим. С Кайлом можно и завтра поговорить, а сейчас она хотела знать, что происходит.
Но как только Ники зашла в кухню и увидела картину, то тут же все поняла…
Ее невозможно было не заметить. Полотно стояло около стены, оно было минимум пять футов шириной и четыре фута высотой. Ники уставилась на него, быстро моргая, потеряв дар речи, как и Клэр с Нетти.
— Картина называется «Время», — сказал Том, видя, что девушка не может отвести от нее глаз.
Причина для такого названия была очевидна. На холсте были изображены три периода из жизни женщины: молодой, наполненной верой в жизнь и любовь, среднего возраста, расставшейся с иллюзиями, и пожилой, все еще красивой, но внутренне строгой.
Этой женщиной была Нетти!
Как произведение искусства, картина, несомненно, была шедевром. Но женщина, изображенная на ней, на всех трех полотнах триптиха, была вовсе не Нетти — а Дженет Грант!
Ники метнула сердитый взгляд на Тома.
— Ты знал, — выдохнула она, сама не веря в то, что говорила. — Все это время ты знал! — А она еще считала их друга милым, открытым, безвредным человеком!
Он резко втянул воздух.
— Да, знал еще до встречи с вами, — угрюмо подтвердил он. — Мой агент — загадочная блондинка, с
