— А чего мне бояться? — хмыкнула девушка сквозь стиснутые зубы.
И тут же испуганно оглянулась по сторонам. Пусть в жизни она избрала для себя образ беспечной хохотушки, солнечной ветреницы (память о придумавшей это прозвище подруге отвесила ей ощутимый тумак), но все же хорошо знала одну прописную истину. Стоит только вообразить, что хуже уже быть не может, как вот оно это хуже — легко на помине. Поглядывает на тебя опалесцирующими глазищами, уютно устроившись на блюдечке с голубой каемочкой.
— Демоны, — процедила миз Дивейн, поднимаясь на ноги.
Последние тут же запротестовали, ведь хозяйка целый день немилосердно заставляла их трудиться. Выбежав из квартиры Лилиан, Карла не вернулась домой, не пошла на работу, не занялась чем-либо приносящим пользу. Отнюдь, большую часть дня она провела, бесцельно бродя по улицам. Пыталась отвлечься от роя вопросов, рождающихся каждую секунду.
'Как? Сошла Лили с ума? Быть может я? Сон? Галлюцинация? Розыгрыш? Правда?'
Она вспоминала 'подарок' на день рождения, вернее четырех 'подарков' и понимала, что они отлично вписываются в правду Лилиан.
— Разве простые смертные могут быть такими сногсшибательными? — спрашивала она свое отражение в витринах магазинов.
— Разве могут от прикосновений обыкновенного мужчины так подкашиваться ноги? — интересовалась она у дна бумажного стаканчика с кофе.
— И все же я скорее соглашусь, что непорочное зачатие — факт, чем поверю в это! — кричала она облакам, равнодушно проплывающим в вышине июльского неба.
Шаг, еще шаг, глубокий вдох, новый шаг.
Темная пустынная аллея казалась бесконечной. Уставшая Карла заставляла себя двигаться быстрее, борясь с овладевшим ею иррациональным страхом темноты. Внутри все сжималось о холода так, словно она галлон жидкого азота проглотила. И теперь он растекался вьющимися струйками по мышцам, превращая их в непослушные осколки.
— Где же выход из этого чертового парка? — прошипела она и обернулась.
Никого. Только ветерок шелестит листвой, да еще ночные зверушки выбираются на прогулки. Звук, похожий на тяжелую мужскую поступь, донесся откуда-то со стороны, и, взвизгнув, как последняя трусиха, Карла бросилась бежать. Сердце колотилось у горла, пальцы сжались в кулаки, впиваясь в кожу едва ли не до крови, забыв усталость, ноги несли ее вперед. Туда, где виднелись отблески уличного освещения.
Оказавшись у цели, среди неоновых вывесок и шума автомобилей, она была готова целовать асфальт. Поймать такси удалось с первого раза — очевидно, это она заслужила утренней эпопеей.
Перевести дыхание она позволила себе, когда прижалась к запертой изнутри на два замка и цепочку двери своей квартиры.
— Мама мия, за что мне это?
Полумрак не внушал воодушевления. Карла включила все, какие имелись в наличии, светильники, задернула портьеры и жалюзи.
Тишина угнетала. Отыскав любимые диски, она заполнила каждый угол квартиры музыкой, вырывающейся на полной громкости из пульсирующих динамиков.
Распластавшись на пушистом ковре в гостиной, девушка уставилась в потолок.
— Легче? — задала себе риторический вопрос.
Через два часа и тридцать три звонка соседей миз Дивейн нашла решение.
— Бежать, — выключая музыкальный центр, произнесла она.
Ариас усердно поглощал нарезанные замысловатыми фигурками фруктовые дольки, щедро приправляя их взбитыми сливками.
— Второго такого сладкоежки в Аду не сыщешь, — лаская взглядом тонкий профиль Войны, ухмыльнулся Каспиан. — Малыш, да ты весь перепачкался.
— Позволь помочь, Ари? — мгновенно подключился Пелифор, хватая со стола салфетку.
Пытаясь быстрее проглотить лакомство, блондин предупреждающе замахал руками.
— Мы же помочь хотим, — одновременно воскликнули Каспиан и Пелифор.
Но продолжить им не удалось — тихий полустон-полувсхлип донесся из угла, где встал табором Дамиан.
Все трое разом обернулись к нему и закричали от чувства, отдаленно напоминающего страх простых смертных. Дамиан сжимал побелевшими от усилия пальцами внушительных размеров зазубренный кинжал и выводил им узоры на своей ладони. Рубиновые капельки выступали на лебяже-белой коже и за считанные секунды исчезали, превращались в красноватый дымок. Отрешенный взгляд Смерти говорил в пользу того, что он вряд ли отдает отчет своим действиям.
Мужчины вскочили, моментально теряя игривый настрой.
— Что творишь?! — завопил Пелифор.
— Дами, — взвизгнул Ариас.
— Рехнулся — забыл, что может натворить наша кровь? — обычно непроницаемо-спокойное лицо Каспиана перекосило от ужаса.
— Не походите, — каким-то чужим — слишком жалостливым и надломленным — голосом попросил Дамиан.
Всадники замерли в нескольких шагах от него.
Он смотрел на них снизу вверх, и золотистые искры кружились на дне воспаленных, окруженных тенями, глаз. Кривая усмешка потянула уголки запекшихся губ вверх. Кинжал прекратил рисовать. Но не успели братья издать облегченный вздох, как рука Дамиана совершила молниеносный бросок. Темные блестящие пряди волос упали на пол. Затем еще и еще, обнажая шею и затылок мужчины.
Всадник Чумы опомнился первым и поймал запястье друга.
— Хватит, — гаркнул он так, что несколько окон лишились своих замызганных стекол.
Кинжал полетел прочь, а Каспиан рывком поставил Дамиана на ноги. Удерживая за плечи, он впился пристальным взглядом в его лицо, старательно пробиваясь сквозь умелую ментальную защиту собрата.
— Впусти меня, — отчаявшись преодолеть барьер, взмолился он. — Я должен знать, чтобы понять, как тебе помочь.
Смерть едва заметно покачал головой. Закрыл глаза, шумно выдохнул и обмяк в цепкой хватке Каспиана. Тот прижал его к стене, помедлил, будто обдумывая варианты.
— Помогите, — решившись, приказал он двум другим Всадникам. — Против троих ему не выстоять.
— Касс, но ведь это… насилие… — пробормотал Ариас, но все же стал рядом. Плечом к плечу, словно прося у брата частичку его уверенности.
— Дамиан не простит нам этого, — оставаясь на месте, ответил Пелифор.
— Он прав, Касс, не прощу, — глухой, но уже абсолютно спокойный голос Смерти заставил Каспиана разжать пальцы и отступить на шаг. — Все, я в норме.
Ариас посиял улыбкой и обнял его за шею.
— Я так за тебя испугался!
— Все, малыш, все в порядке, — Дамиан погладил его золотовласую макушку и осторожно, но уверенно, отстранился.
Окинув ошарашенных внезапной переменой своего настроения друзей, он фыркнул и направился к столу. Мускулы перекатывались под светлой кожей при каждом шаге Дамиана, заставляя Всадников невольно любоваться.
— Пел, вы что-нибудь вкусное оставили для меня? Ари, не пялься так на меня — досмотришься! Касс, подавай свои шмотки!
— Узнаю нашего Дами, — стряхивая минутное оцепенение, воскликнул Пелифор. — Не успел прийти в себя — сразу команды раздает.
Пропустив мимо ушей замечание, Дамиан принялся за еду. Каспиан бросил на стул рядом с ним очередную пару брюк.
