— Над остальным потрудишься сам, — проворчал он, наблюдая, как Смерть поглощает одного омара за другим. — Что набегался, лохматый? Оголодал?
Дамиан сердито отшвырнул тарелку и зло сузил глаза.
— Только без молний, — взмолился Ариас. — А с волосами я тебе помогу. Так даже лучше. И можно еще…
— Мы ждем объяснений, Дамиан, — прерывая болтовню Войны, сухим, не терпящим промедления тоном, проговорил Каспиан.
— Хорошо, — кивнул Смерть. — Моя затея с этой девушкой оказалась ошибкой, огромной ошибкой. Больше мы к ней ни ногой, и ни слова — даже между собой — о том, что мы вообще к ней приближались. Князь нас за это…
— Допустим, приближался, — акцентируя каждый слог, ответил Пелифор, — только ты один.
— Но накажет Князь нас всех! — выкрикнул Ариас. — Мы же знаем, кто у него в любимчиках ходит.
— Хорошо, Дамиан, мы оставим ее, — кивнул Каспиан. — 'Хоть и не хочется. Лакомый кусочек' — мысленно продолжил он. — Но неужели ты думаешь, что не должен пояснить причину?
Повисла пауза. Дамиан скользил взглядом по лицам Всадников, машинально теребя браслеты то на левом, то на правом запястьях, что говорило о напряженных раздумьях. Бриллианты поочередно вспыхивали и затухали, будто вторя ходу мыслей своего хозяина.
— Дами, мы ждем, — напомнил Пелифор.
— Она вспомнила, — сдаваясь, проговорил Дамиан. — Бар и то, что с ней здесь было. Если она пойдет к Кирии, а та — к Князю…
— Можешь не договаривать, — махнул рукой Голод.
Смерть кивнул, даже не рассердившись на то, что его оборвали на полуслове.
— Втравил ты нас в историю, — проворчал Ариас, запуская в рот шоколадное пирожное для поднятия настроения.
— Надо будет за ней понаблюдать, — предложил Каспиан. — И если что…
— Что?! — прогремел Дамиан, моментально теряя внешнее спокойствие.
— Оденься, вот что! — парировал Чума. — Надоело смотреть на твою эрекцию. Неужто, она так хороша оказалась?
Пелифору ценой увесистого тычка под ребра Дамиану вновь удалось не дать им ввязаться в драку.
— Итак, друзья мои, — замогильным голосом, от которого даже у Всадников кожа покрылась мурашками, заявил Дамиан, потирая ушибленный бок и отходя на несколько шагов. — Никто не приближается, никто не наблюдает. Я все испортил — мне и исправлять. Вы же о ней просто забываете.
Не дожидаясь утвердительного ответа, Всадник Смерти растворился в воздухе.
— А ведь так могло быть весело, — сокрушенно вздохнул Ариас. — Такая хорошенькая эта Карла и без предрассудков.
— Эй, блондинка, подумай головой! — шикнул на него Пелифор. — Если эта — без предрассудков — нажалуется Кирии… Лучше послушать, Дамиана.
— Один раз уже послушали. Он же сам нас к ней и привел. Затейник.
— Не ворчи, Касс, — одернул его Ариас. — А ты, Пел, не смей называть меня так! Или я…
— Сделаешь что? — наступая на изящного Всадника Войны, вкрадчиво промурлыкал Пелифор. Он был выше на полголовы — самый рослый из четверых — и, несмотря на стройность, казался в данный миг вдвое больше Ариаса. Но тот решил не поддаваться и, раздувая ноздри, дерзко вскинул голову, сжал кулаки и встал в боевую стойку. Пелифор ехидно хмыкнул, делая новый шаг на встречу.
— Успокоились оба! — крикнул Каспиан, становясь меж ними. — Хватит на сегодня выяснений. Пусть, Дамиан, сам разгребает, что наворотил.
— Пел, тебя в Африке не заждались? — поинтересовался Ариас, смотря на него поверх плеча Чумы.
— По норам! — взревел Каспиан.
Оба спорщика исчезли одновременно. Устало вздохнув, последний Всадник сел за стол с остатками роскошных блюд.
— Умеет Пел угодить, — похвалил он. — А с этой Карлой, полагаю, мы еще встретимся. Так или иначе, а Всадники Апокалипсиса всегда едины. И раз она уже досталась Дами, то у меня есть бесспорное право на нее. Чем бы там Смерть нас не пугал.
— Красавица моя, что это за битые окна? Что за беспорядок? Почему глаза на мокром месте? Кто обидел мою Княгиню? — град вопросов внезапно возникшего в квартире Лилиан Карвер Люцифера отвлек ее от увлекательного занятия — нарезания очередного глянцевого журнала на мелкие кусочки.
Она медленно отложила ножницы и поднялась с кровати. Пара шагов — девушка уткнулась лицом в изгиб его шеи. Лилиан всегда это делала, когда искала защиты и утешения, стремясь утонуть в грешном — с нотками серы и гари — аромате своего демонического любовника.
— Никто… — прошептала она, легко касаясь губами, лаская кончиком языка пульсирующую под кожей — так по-человечески — тонкую вену. — Это все ты… Вернее, это все моя дурная наследственность.
Покоившиеся на талии Лилиан ладони Ифера взмыли к ее плечам, сжимая и отталкивая от себя.
— Так, — процедил он, одаривая возлюбленную гневным взглядом. — И чем, позволь узнать, тебе не угодило наше былое родство?
— Карла… Люциан, Карла никогда не примет моей правды.
— Ты, что рассказала ей?
— Попыталась. Она решила, что я увлекаюсь героином и пулей вылетела отсюда. Уже два дня трубку не берет. А встречаться с ней я боюсь…
— Так, так, так.
Люциан отпустил Лили. Она мгновенно озябла посреди лета без жара его ладоней, но позволила ему обдумать сказанное. Следила зачарованным взглядом, как высокая фигура Князя Тьмы грациозно перемещается по ее девичьей спальне, сминая разбросанные обрезки журналов. Тихий шорох бумаги остался единственным звуком в повисшем между ними напряженном молчании.
— Ну, хочешь, я сам поговорю с ней? — резко развернувшись к Лилиан, спросил Ифер. — Уж мне-то она поверит.
Смоляные, аристократично изогнутые брови исполнили его любимый танец заигрывания, невербально демонстрируя несерьезность слов хозяина.
— Ага, еще заявись к ней в настоящем облике, — всплеснула руками Лили. — Слушай, а ведь ты даже мне его не показывал!
— И не покажу, — дразнясь, Люциан высунул кончик языка.
Этот детский жест привел Лилиан в небывалый восторг. Она рассмеялась и бросилась ему на шею.
— Люц!
— Лили, — запуская пальцы в копну ее волос, простонал Люцифер, чувствуя, как мгновенно уходят прочь мелкие неприятности.
— Так что же мне делать с твоей подругой? — через долгие минуты и сотню поцелуев, поинтересовался мистер Лайт. Они сидели на полу, прислонившись к изножью кровати. — Ведь наш союз должен быть подтвержден двумя. Помнишь, что я тебе говорил?
— Помню — вздохнула Лили,
Странно, но в эту минуту она внезапно расхотела рассказывать, почему именно Карла не хочет с ней разговаривать. Заглушая слабый писк их взаимной клятвы 'всегда говорить правду', она теснее прижалась к нему.
'Надо мне самой выяснить детали. Как бы Князь не начудил от злости'
— Люциан, я попробую сама разобраться с нею, — проговорила вслух Лилиан. — Ведь мы столько лет знаем друг друга. А то ты как влезешь.
