— Я не сомневаюсь, что ваша компания, и Вы миз Карвер, в частности, окажете все причитающиеся мне услуги.
Пауза.
— Мы оба знаем, что у тебя это неплохо получается, сладкая Лили, — склоняясь к девушке, чувственно протянул он.
Лилиан отскочила, как ужаленная, но он был быстрее и сгреб ее в объятия. Прижатая к его крепкому, обжигающе горячему даже сквозь одежду телу, девушка замерла. Испуг, застрявший в груди протест, негодование, медленно подкрадывающееся возбуждение — все разом обрушилось на нее.
Она-то считала, что кошмар того вечера в прошлом, ан нет. Вот тут он стоял перед ней в костюме от Армани, пах дорогущим одеколоном, и вообще выглядел как десять казней египетских в одной шуршащей упаковке.
— Что вы себе позволяете, — начала было Лилиан, но мужчина властно закрыл ей рот поцелуем, прижимая еще крепче. Давал ощутить собственное возбуждение. Девушка изо всех сил сопротивлялась — бесполезно.
Он чуть ослабил хватку лишь тогда, когда сам захотел этого.
— Какого черта ты делаешь? — прошипела она, пытаясь вытереть ладонью губы.
Он схватил ее руку и заломил за спину. Прильнул в новом поцелуе, подчиняя, раздвигая ей губы, заставляя принять его язык. Лилиан казалось, что ее жгут на костре — так силен был жар, излучаемый этим мужчиной. Не желая того, она обмякла в его руках, ее предательское тело покорилось ему. Ифер вынул шпильки из прически Лили, распуская ее волосы свободной волной. Ощутив, что то же самое происходит с пуговицами пиджака и молнией на юбке, она мысленно запаниковала. Но вероломное тело лишь теснее прижалось к искусителю.
Да, он был ее искушением, ее покаранием за всех отвергнутых мужчин. Но, черт его побери, она не желала как все женщины ее рода, начиная с прапрабабки Фионы, становиться матерью-одиночкой и преждевременно зачахнуть. А такая судьба неизменно постигала всех ее предков по материнской линии.
Ха, словно она имела отцовскую линию! В их семье не было мужчин, вообще, и лишь по одной представительнице женского пола в каждом поколении.
Подобные мысли пришлись очень кстати и, придав ей силы, позволили вырваться-таки из жаркого, головокружительного плена мистера Ифера Лайта. Лилиан отступала, путаясь в съехавшей до щиколоток юбке, пока не уперлась в свой собственный рабочий стол.
'И ты, Брут', — нервно хихикнула в мыслях девушка.
Люциан в два шага покрыл образовавшуюся между ними дистанцию, и взял ее за плечи. Огонь вновь лизнул кожу.
— Зачем бежать, красивая, если все твои пути приведу ко мне? — выдохнул он, неодобрительно хмурясь. Его руки заскользили, лишая ее остатков делового костюма. Оставшись в одном белье, Лилиан поежилась. Восприняв это как приглашение к действию, мужчина завладел ее губами, заключая в объятия. Нависал над ней, подавлял, заставлял трепетать под его прикосновениями. Чувствуя, что тонет, Лилиан сделала последнюю попытку вырваться. Однако Люциан стоял скалой. Она была поглощена.
Когда на миг он отпустил ее губы, девушка всмотрелась в его глаза. Что ей было искать в них?
— Ты возьмешь меня прямо здесь? — с дрожью в голосе пролепетала Лилиан.
Вместо ответа мужчина с хищной улыбкой смел все с рабочего стола миз Карвер. Глаза Лили распахнулись от ужаса, когда стук падающей таблички с ее именем отразился эхом от стен кабинета.
— Кто-нибудь может войти, — словно самой себе напомнила она.
Люциан зарычал, но отступил на полшага.
— Ах, красивая, как же не хочется прерываться!
Его пальцы сжимались в кулаки. Глаза метали молнии. Он собрал одежду Лилиан и впихнул ей в руки.
— Оденься, — резко приказал он. — И мы уйдем отсюда.
Его тон не терпел возражений, но Лилиан Карвер была из тех, кто возражал. Она по любому поводу имела свое мнение и не боялась его высказывать. Порой и навязывать другим. Прижав ворох одежек к груди, она вздернула подбородок и твердо отрезала:
— Рабочий день в разгаре и мне не с руки идти куда-либо с Вами, мистер Лайт.
Люциан поначалу грозно нахмурился, но вдруг озорные огоньки замелькали в его глазах, темных как сам грех. Мужчина закинул голову и рассмеялся. Раскаты грома и грохот прибоя в шторм перекликались в том смехе. Однако Лилиан ощутила неожиданное облегчение.
— Я послушаюсь тебя, сладкая. Сегодня. Но лишь сегодня, — он коснулся пальцем ее припухших от его поцелуев губ. — Запомни Лили, твой лимит исчерпан. С этого момента я Властелин твоих поступков. Ты будешь выполнять, что я пожелаю.
Ифер Лайт, или Люциан, неспешно отступал к двери. Взявшись за ручку, он одарил девушку непочтительно эротической улыбкой и менторским тоном произнес:
— Рабочий день в разгаре, миз Карвер. Думаю, Вам не с руки будет провести его без одежды.
Стук закрывшейся за ним двери, в конце концов, вернул Лилиан на землю. Взглянув на себя со стороны, она опешила. Стояла в одних трусиках и бюстгальтере, растрепанная, раскрасневшаяся, пропитанная запахом этого демонического — о, точнее не выразишься — мужчины. Лихорадочно облачаясь в смятый костюм, Лили твердила как молитву: 'Наваждение'.
Подняв табличку с надписью 'Лилиан Карвер, вице президент', она поджала губы.
— Вот видишь, идиотка, и не забывай, кто ты и чего достигла.
Еще бы в ее-то возрасте так стремительно взлететь по карьерной лестнице в мужском мире финансов.
Приведя в порядок стол, она плюхнулась в уютное кресло на колесиках и подъехала к столику с компьютером. Принялась просматривать котировки акций по нескольким своим последним сделкам — ничто так не успокаивало ее как аккуратные столбики цифр, коды иностранных валют, графики и формулы. А когда она сама бралась за построение трендов и корреляцию рынков… Карла подшучивала, что кроме разве что Лэнд Крузера, цифры, обозначающие денежные потоки, были главным источником чувственного наслаждения для Лилиан Карвер.
3
Вечером следующего дня она ужинала вместе с Петрой и ее женихом.
— Стюарт Кармайкл из Бостонских Кармайклов, — представила его Перта. Уроженка Саванны с капелькой голубой крови, кроме религии она была помешана на аристократизме, превосходстве белой расы и прочей чепухе. Однако это гармонично переплеталось в ней с восторженнным восприятием мира и живым интересом ко всему новому, потому не превращало в сноба и расистку. Конечно, Петру порой заносило, но она всегда сама признавала свои ошибки. Короче говоря, девушки души не чаяли друг в друге со студенческих лет. В данный момент Петра весьма успешно продвигалась по карьерной лестнице в международной страховой кампании, потому часто от нее можно было слышать советы о пользе страхования — всех и вся.
Особенно умиляли Лилиан моменты, когда подруга грозно помахивала пухленьким пальчиком перед ее носом со словами:
— Смотри, Лилиана, ты так любишь рисковать чужими деньгами, — Петра всегда коверкала ее имя — ей единственной это сходило с рук.
Итак, жених Петры во многом походил на нее. Такой же невысокий, обещающий с годами располнеть блондин. Довольно-таки успешный адвокат, недавно перебравшийся в Нью-Йорк, чьи респектабельные родители поселились в предместье.
Лилиан в пол-уха слушала их светскую беседу. Покоя девушке не давал вчерашний инцидент в кабинете. Большего всего ее удивляло и признаться честно, даже злило, совсем не то, что долгожданный
