— Или еще одна причина, позволяющая вам держать все под контролем. Вы просто боитесь, что из-за вашего плотного расписания не сможете проводить с Джино достаточно времени и он будет находиться у меня больше, чем у вас.
— Это абсурд, — покачал он головой.
— Тогда почему вы хотите, чтобы я жила здесь?
— Потому что это правильно.
— Мне так не кажется.
— Я не понимаю, почему вы отказываетесь. Уитни, вам ведь это нужно не меньше, чем Джино. Вы все еще дрожите, когда оказываетесь рядом с ним, — как вы сможете заботиться о нем одна?
Уитни почувствовала, как в ней вскипает ярость. Она не могла поверить, что он посмел использовать ее боль и страхи против нее! Она доверилась ему, а он… Как он мог?
В комнату вошла миссис Такер:
— Повар попросил узнать, когда подавать ужин.
— Я не голодна, — холодно ответила Уитни, направляясь к двери. — Лучше пойду, поработаю. Попросите, пожалуйста, принести манеж и игрушки Джино в кабинет — я присмотрю за ним, пока мистер Андреас будет ужинать.
Глава 7
После трех часов непрерывного чтения материалов дела, над которыми Уитни работала вместе с отцом, она почувствовала, что ужасно голодна. Кроме того, даже за работой она не могла забыть о том, как ужасно поступил Дариус, пытаясь надавить на ее слабости.
В надежде отвлечься, Уитни отправилась на кухню, чтобы сделать себе чашку какао и, может быть, омлет. Ей потребовалось несколько минут, чтобы найти кухню в этом огромном доме, а когда она наконец распахнула нужную дверь, то в изумлении замерла на пороге. Это место определенно не походило на обычную домашнюю кухню, скорее уж на кухню дорогого ресторана. Все блестело стальными и хромированными деталями. Взгляд Уитни скользил по приспособлениям, о предназначении которых ей оставалось только догадываться.
Но кухня в любом оформлении остается кухней, а значит, на ней можно найти какао и молоко. Половина ее предположения воплотилась почти сразу благодаря инспекции холодильника, но вот местонахождение какао продолжало оставаться загадкой. Зато Уитни заметила на верхней полке яйца и сыр, а значит, мечту об омлете тоже можно было воплотить в реальность. Пошуршав по шкафам, Уитни опечалилась, так как не нашла не только какао, но и тарелок, ложек и чашек, которые, похоже, хранились не здесь.
Дверь за спиной Уитни скрипнула, и на кухню вошел Дариус. Он выглядел очень мило в пижамных штанах и застегнутой на пару пуговиц пижамной рубашке. То есть он выглядел бы мило, если бы Уитни хоть на мгновение могла забыть о его подлом поступке. Но когда она уже собиралась холодно попросить его удалиться, ей пришла в голову мысль, что он, как хозяин этого поместья, наверняка знает, где найти посуду. И если сейчас она прогонит его, то так и останется голодной.
— В этом доме есть чашки, вилки и тарелки? — с трудом преодолев внутреннее сопротивление, тихо спросила она.
— Вероятно, — кивнул Дариус.
— Но вы не знаете, где они лежат, да?
Он покаянно покачал головой:
— Простите.
— Я ведь просто хотела сделать себе чашку какао, — вздохнула она, заглядывая в очередной ящик. — И еще, возможно, омлет.
— Если вы голодны, я могу позвать повара.
— Я могу сама что-нибудь себе приготовить. — Поведение Дариуса, достойное испорченного богатством мальчишки, лишь подлило масла в огонь ее раздражения. — Вы, богачи, такие беспомощные.
— Эй, я не беспомощный! Может быть, мой отец и был богат, но этого определенно нельзя было сказать про мою мать. И она не только умела готовить, но еще и ходила на работу. Кстати, она и меня научила. Какой омлет вы предпочитаете?
— Тот, который готовлю сама, — нахмурилась Уитни.
Меньше всего она хотела, чтобы Дариус Андреас начал ухаживать за ней. Особенно сейчас, когда она должна продемонстрировать ему свою независимость.
— Ну уж нет. Вы опорочили доброе имя Андреасов, и теперь я обязан вступиться за семейную честь.
Точно. Честь. Мужчина, который использовал ее горе, пытаясь заставить ее жить с ним, — несомненно человек чести.
— Хорошо, а если так: я найду все, что вам необходимо, а вы сами приготовите омлет?
Уитни была слишком голодна, чтобы спорить:
— Хорошо, договорились.
— С чего мне начать поиски?
Его мальчишеский энтузиазм действовал ей на нервы.
— Что ж, холодильник я уже обнаружила, так что знаю, где находятся все нужные мне ингредиенты для омлета, но я понятия не имею, где какао.
Поискав по шкафам, Дариус с радостной улыбкой продемонстрировал Уитни банку какао. Но не чашку, в которой можно было бы его сварить.
— Успокойтесь, — улыбнулся он, видя, как брови девушки сошлись на переносице. — Мы каждый день едим с тарелок и пьем из чашек, значит, они, несомненно, где-то есть.
Пока она взбивала яйца, старательно игнорируя его, Дариус скрылся за дверью, ведущей в кладовку, и через пару минут вернулся оттуда с победной улыбкой и искомой посудой.
— А почему чашек и тарелок по две?
— Неужели вы со мной не поделитесь?
Уитни тяжело вздохнула и добавила в миску еще одно яйцо и полкружки молока. Если бы это был не его дом, она бы поинтересовалась, имеет ли он право присоединяться к ней за ужином, после того как предал ее доверие. Но это был его дом, и, кроме того, он помог ей найти посуду. Если бы она отказалась поделиться с ним, это выглядело бы глупо и по-детски.
— Конечно, я поделюсь с вами.
Пока она заваривала какао, Дариус, заметив выложенные на разделочную доску помидор и зеленый перец, нарезал их и добавил к уже шкварчащему на сковороде омлету.
— Перестаньте мне помогать, — попросила Уитни, с трудом скрывая раздражение.
— Но я должен. И не только потому, что какао остынет раньше, чем мы дождемся омлета. Я хочу извиниться перед вами за то, что предложил жить здесь постоянно.
— Неужели вы думаете, что можете просто сказать «прости», помочь мне приготовить омлет, и я обо всем забуду? Я рассказала вам то, что долгое время не рассказывала никому, а вы обманули мое доверие, использовав это против меня!
— Ничего подобного. Я просто сказал правду. Вам все еще сложно самой заботиться о Джино, а если я буду рядом, то смогу помочь. И может быть, вы прослушали ту часть разговора, когда я говорил, что Джино любит нас обоих? И он должен быть вместе с нами обоими. Каждый день. Если вы согласитесь переехать сюда.
— А вы, вероятно, прослушали ту часть, где я говорила, что у меня есть своя жизнь.
— И она у вас будет. Просто жить вы будете в Монтоке.
— Мне нравится моя квартира.
— И я не предлагаю вам отказаться от нее. Но сейчас вы ведете себя как испорченная, капризная
