— Я пошел учиться в Вортон вместо Гарварда.
— О, не представляю, как ваш отец пережил такой удар.
— Я не шучу, для него это было важно, ведь сам он закончил Гарвард и надеялся, что я пойду по его стопам.
— А что натворили ваши братья?
— Ник женился в семнадцать.
— Да, это уже больше похоже на юношеский протест.
— А Кейд вообще отказался идти в колледж. На деньги своего трастового фонда он купил ранчо и теперь большую часть времени проводит там.
— М-да, полагаю, Кейд победил в вашем маленьком соревновании.
Заметив, что Джино уснул, Дариус осторожно поднялся и, поцеловав его в пухлую розовую щечку, положил малыша в кроватку.
— Хотите поцеловать его перед сном? — спросил он.
Уитни, не поднимая глаз, покачала головой:
— Мне, пожалуй, пора идти готовиться ко сну.
Дариус проводил ее задумчивым взглядом. Он видел, что Уитни колебалась перед тем, как дать ответ. Может, ей и правда будет полезно находиться рядом с Джино? Может, это поможет ей однажды простить себя и вернуться к нормальной жизни? Уитни постепенно привыкает к Джино, этот ребенок притягивает ее. Каждый раз она подходила чуть ближе к его кроватке, внимательно следила за тем, как он ест, спит, играет. И Дариус хотел помочь ей.
Когда вечером после работы они вернулись в поместье, миссис Такер забрала их пальто и пригласила в столовую.
— Сегодня на ужин китайская кухня, — с улыбкой сообщила она.
— Похоже, о вашей страсти к еде стало известно всем, — тихо рассмеялся Дариус. — Меня она ни разу не встречала у двери объявлением меню. Но сначала ребенок, а уже потом еда.
С этими словами он направился вверх по лестнице, ведущей в детскую.
Уитни не возражала, ей и самой не терпелось поскорее увидеть Джино. Она не знала, когда именно это произошло, но больше она не страдала от того, что находится в одной комнате с малышом, если Дариус был рядом. Конечно, ей до сих пор было больно, и она не могла не сравнивать Джино со своей погибшей дочерью, но присутствие Дариуса каким-то образом примиряло ее с этим.
Когда они вошли в детскую, Джино, сидя, подскочил в своей кроватке и с улыбкой протянул к Дариусу пухлые ручки.
— Как это мило, — рассмеялся Дариус, но было видно, что он очень взволнован. — Он хочет ко мне.
Он подошел к кроватке и взял радостно гулящего малыша на руки.
Сердце Уитни сжалось от переполняющих ее чувств, и это были не привычные боль или тоска. Это было счастье. Теперь она видела, что, хоть ей и не слишком нравится оставаться в этом поместье, Джино здесь хорошо.
Она взяла платок и аккуратно вытерла малышу нос. Тот наконец оторвал влюбленный взгляд от старшего брата и, внимательно оглядев ее своими большими ониксовыми глазами, протянул к ней ручки.
— Возьмите его, — предложил Дариус с улыбкой. — Вы ему явно нравитесь.
Уитни непроизвольно сделала шаг назад. Возможно, она уже могла находиться с Джино в одной комнате, но к такому близкому контакту она пока была не готова.
— Не нужно. Вы ему тоже нравитесь.
Джино возмущенно закряхтел, продолжая тянуть к Уитни ручки.
— Простите, но сейчас вы определенно нравитесь ему больше.
Материнские инстинкты, вновь проснувшиеся в Уитни в последние дни, требовали, чтобы она взяла Джино на руки. Она хотела любить этого ребенка. Возможно, эта любовь была нужна ей самой не меньше, чем Джино. Последние годы ей казалось, что на месте сердца у нее огромная зияющая дыра, и непонятно, как бедный орган с такой прорехой вообще может заставлять ее кровь двигаться.
Сделав глубокий вдох, словно она собиралась броситься с обрыва в реку, Уитни взяла Джино и осторожно прижала к себе.
— Посмотрите, как вы ему нравитесь, — рассмеялся Дариус.
Уитни была готова к ощущению паники, к тому, что поток воспоминаний вновь накроет ее с головой, но этого не произошло. Воспоминания о Лайле все еще были с ней, светлые и счастливые, не разрывающие ее сердце на части.
— Я рада, что мы решили пожить здесь вместе какое-то время. Похоже, Джино здесь хорошо.
— Да, это была хорошая идея. Может, возьмем его с нами на ужин?
— Конечно.
— Наверное, сначала вы хотите переодеться? Тогда подержите его пару минут, пока я переоденусь, а потом мы с Джино подождем вас.
Уитни кивнула, хотя и не была полностью уверена, что готова остаться одна с ребенком, когда Дариуса нет рядом.
Она со вздохом присела на диван и улыбнулась маленькому мальчику у нее на руках:
— Ну как прошел твой день?
На лице Джино отразилось непонимание.
— Ясно, — рассмеялась Уитни. — Конечно, в твоей жизни не слишком много событий, когда тебе всего шесть месяцев.
Он поморщился, словно не соглашаясь с ее словами.
— С другой стороны, все, что с тобой происходит, кажется тебе новым и неизведанным. А ведь скоро ты научишься говорить. И ходить. Тебе это обязательно понравится.
Дверь открылась, и в детскую вошел Дариус.
— Ух ты, как вы быстро.
— Просто я очень хочу есть, — улыбнулся он.
— Да, я тоже. — Она отдала ему Джино и уже собиралась уйти, но замерла, вглядываясь в его лицо. — Что-то не так?
— Я думаю, мы должны жить вместе.
— Мы и так живем вместе.
— Нет, я имею в виду — всегда. Поместье огромное, мы оба любим этого ребенка, а он уже успел полюбить нас. Разве не глупо будет делить его время на двоих, когда он может общаться с нами обоими каждый день.
— Вы шутите, да?
— Так будет лучше для Джино, — очаровательно улыбнулся Дариус.
Все те крошечные звоночки, предупреждавшие Уитни об опасности с тех самых пор, как она ступила на порог поместья Монток, вдруг зазвонили одновременно. Он с самого начала подводил ее именно к этой мысли. Он был таким милым и добрым, чтобы она начала доверять ему и согласилась на его немыслимое предложение.
Что ж, он предложил ей это. Но она не обязана соглашаться.
— Но не для меня.
— Почему? Здесь достаточно места для нас обоих. Здесь есть прекрасный повар и скоро появится няня. Дом стоит рядом с морем, в окружении зелени. И, конечно, вы сможете оставить свою квартиру в Сохо на случай, если вам нужно будет пожить в городе пару дней. А Джино в это время будет счастливо жить здесь, за ним присмотрят няня, миссис Такер…
— И вы?
— Я тоже не всегда смогу быть рядом с ним, мне нужно управлять компанией и довольно часто летать на переговоры с клиентами. Это еще одна причина, по которой у Джино должен быть один настоящий дом.
