— Я в таких местах стесняюсь. Мне кажется, что все смотрят только на меня, и кусок в горло не лезет…
Ник несколько удивился. Почему-то в тот образ, что сложился в его голове, подобная патологическая застенчивость никак не вписывалась.
Не желая отказываться ни от Джоанны, ни от хорошей еды, он успокоил:
— Мы пойдем в «Прадо», там уютные кабинетики, и никто за тобой следить не будет…
Она покраснела еще больше, и он, внезапно догадавшись, о чем она подумала, рассмеялся.
— Да не буду я там к тебе приставать, вот еще! Если бы хотел, то занялся этим на яхте, там-то уж действительно никто не мог помешать…
Джоанна как-то враз погрустнела, потупив глаза, и он недоуменно пожал плечами. Все ей не так! Хотя, если она решила, что совершенно его не интересует, то ее реакция вполне понятна. Ей же от него нужна не контролируемая разумом страсть…
Протянув руку, Ник положил ей на колено свою горячую ладонь, слегка сжал и просительно прошептал:
— Пойдем? Ну, пожалуйста!
Это получилось у него так по-детски, что она невольно хихикнула.
— Ладно, но с условием: мы заедем ко мне и я переоденусь. Не могу же я ехать в приличное место в таком виде. — И она жестом показала на свою легкую прогулочную одежду.
Ник послушно кивнул и помчался было к дому Джулиуса, но она поправила:
— Мои вещи не там. Я же говорила, что живу в другом месте. — И назвала адрес почти в центре Ливерпуля.
Не подав виду, что удивился и обрадовался, Ник свернул на указанную ею небольшую улочку и остановился возле привычной для глаз коренного лондонца серой двадцатиэтажной башни. Извинившись, что не приглашает его внутрь, поскольку ее соседки ходят дома в слишком вольном, не предполагающем приема нежданных гостей, виде, Джоанна выскользнула из машины и быстро скрылась с глаз.
Сочтя, что в такой простоватой одежде, что на нем сейчас, он будет выглядеть рядом с приодевшейся Джоанной нелепо, Ник открыл багажник, вынул из него походный чемодан и, благословляя свою предусмотрительность и тонированные окна машины, поменял джинсы и тенниску на вечерний костюм и серебристую рубашку.
Повязав голубоватый с розовым отливом галстук, он решил, что вполне соответствует требованиям дорогого ресторана, откинул голову на спинку и приготовился к долгому ожиданию. Весь его предыдущий опыт говорил о том, что женщине, чтобы достойно выглядеть, нужно не менее полутора часов. Хотя он уже убедился, что Джоанна сильно отличается от всех его знакомых женщин.
Действительно, она появилась всего через десять минут. В изящном вечернем платье, с уложенными на затылке французским узлом волосами и аккуратно подкрашенная. Во всеоружии, так сказать.
Не скрывая удивления, он вывел машину на дорогу и лишь потом спросил:
— И как тебе это удалось?
Она не поняла.
— Что удалось?
— Так быстро переодеться? Ты не моделью ли подрабатываешь? Говорят, они тоже переодеваются фантастически быстро.
Джоанна потрясла головой.
— Ну что ты! Да меня на подиум можно вынести только связанной, сама я ни за что не выйду. А что быстро, так это девчонки помогли. У них большой опыт в этом деле, я имею в виду переодевания. Они на свидания часто ходят. А вот где ты сумел переодеться — это для меня загадка.
Ник снисходительно пояснил:
— У меня с собой всегда есть запасной костюм. Никогда не знаешь, что может понадобиться в моей кочевой жизни….
Не успели они подъехать к ресторану, как им навстречу бросился швейцар. Почтительно распахнув дверцу автомобиля со стороны пассажирки, он проводил их до входа. В фойе их встретил важный метрдотель и, выслушав пожелания посетителей, провел в небольшой уютный кабинет. Устроившись напротив своей дамы за круглым столиком, украшенным букетиком лиловых фрезий, Ник любезно осведомился:
— Ну как, здесь лучше, чем в общем зале?
Джоанна благодарно улыбнулась.
— Конечно. По крайней мере я уверена, что смогу нормально поесть. А то из подобных заведений я всегда ухожу полуголодная.
Они заказали жюльен из грибов, пулярку и традиционный английский пудинг со сливами. Джоанна ела с удовольствием, запивая еду сухим красным вином. Нику даже показалось, что она несколько захмелела. Во всяком случае, она не казалась ему такой скованной и застенчивой, как раньше.
Из общего зала доносилась нежная мелодия, и Джоанна несколько раз поворачивала голову к выходу. На ее лице так явственно проступило нежно-мечтательное выражение, что Ник, бросив салфетку на стол, встал и предложил:
— Давай потанцуем?
Она вскинула голову, посмотрела в его глаза и зарумянилась.
— Мне очень неловко, что я заставляю тебя заниматься тем, чего тебе вовсе не хочется…
Уже ведя ее на танцпол, Ник насмешливо заметил:
— А почему ты решила, что мне не хочется танцевать?
Джоанна немного помялась, но ответила честно:
— Тебе это и в голову не приходило, пока ты не заметил, что я ужасно хочу потанцевать. А ты внимательный кавалер и выполняешь желания своих дам. Только и всего. Разве не так?
Ничего не ответив, Ник прижал ее к себе несколько ближе, чем дозволяли приличия, и повел в медленном танце. И тут же понял, что делать этого не следовало. От близости ее стройного тела желание опалило его такой сокрушительной волной, что он болезненно застонал. Джоанна подняла на него удивленные глаза и хотела что-то спросить, но он решительно крутанул ее на месте, заставив забыть все вопросы. Чтобы не упасть, она уцепилась за него и тихонько засмеялась.
— Вот это да! Я думала, сейчас улечу под ноги оркестрантам…
Ник решительно воспротивился.
— Никуда ты не улетишь. Я держу тебя крепко. Очень крепко. — Это прозвучало с непонятным ему самому обещанием, и он вновь озадачился собственной непредсказуемой реакцией.
Успокоившись, Джоанна положила голову к нему на плечо, но тут же попросила прощения:
— Извини, но у меня что-то голова закружилась. Тебе не очень помешает, если я немного побуду так?
В ответ на эту наивную просьбу Ник смог только коротко вздохнуть — ему так захотелось поцеловать ее густые, туго закрученные волосы и вытащить из них все шпильки и заколки, что он не выдержал. Уступая своему неистовому желанию, Ник забыл, что соблазнять его должна она, поднял ее подбородок и впился в нежные губы нетерпеливым поцелуем. Она замерла на месте, прекратив движение. Он тоже остановился, смакуя ее сладкие податливые губы. Но вот музыка смолкла, и Ник, опомнившись, повел свою даму обратно в кабинет.
Джоанна молчала, явно ошарашенная происшедшим, он тоже пытался прийти в себя от одурманивающего взрыва чувств. Они доели десерт, и Ник, думая лишь об одном, хрипло предложил:
— Поедем домой?
Она согласно кивнула, и, расплатившись за ужин, он вывел ее из ресторана. Доехав до своего дома минут за пятнадцать, Ник широко распахнул дверцу. Не глядя по сторонам, Джоанна вышла из машины и автоматически пошла к дверям дома. И, лишь очутившись в просторном вестибюле, удивленно вскинула голову.
— Что ты! Я здесь не живу!
Он подтвердил:
— Конечно нет. Здесь живу я, и ты пришла ко мне в гости.
