и загон, сглаживая следы запустения и ветхости. Когда-то здесь было так хорошо…
Она выпрямилась с внезапной решимостью. Пусть сейчас все кажется безнадежным, она не сдастся так легко. Ее отец вправе ждать от нее большего.
Уперев руки в бока, Мэри осматривала результаты тщательной четырехчасовой уборки на кухне.
— Как тут стало хорошо, — раздался голос отца из дверей. — Совсем как раньше!
Мэри улыбнулась, заплетая непослушные пряди в косу.
— Спасибо. Ты не мог бы отвезти меня в город? Мне нужно кое-что купить, но я не уверена, что смогу справиться с твоим старым пикапом.
Когда позавчера отец встретил ее в аэропорту, она сильно засомневалась, смогут ли они добраться до дома на этой развалине.
— Конечно, придется только немного подождать. Утром я увидел под этой чертовой колымагой большую лужу — вылилась тормозная жидкость. Пока я не буду уверен, что тормоза работают, ехать никуда не придется.
Никколо прошел через кухню, выдвинул ящик и начал в нем рыться.
— Сейчас мне надо закончить чистить Боя, я и зашел только, чтобы взять скребок для копыт. — Он нашел его и направился к двери, бросив через плечо: — Ему надо привести в порядок копыта, но это не займет много времени.
— Я не тороплюсь.
Мэри вышла с ним во двор, подошла к загону и облокотилась о перекладину. Бой стоял посередине загона, привязанный между двух столбиков. Перед тем как заняться копытами, отец успокаивающе провел рукой по блестящей лошадиной шее. Повернувшись спиной, он зажал ногу с копытом между колен и начал его зачищать. Процедура была хорошо знакома Мэри, она и сама не раз делала это, и большинство лошадей относились к ней спокойно. Но Бой — конь очень нервный, и Мэри волновалась за отца. Покусывая губу, она не сводила глаз с ушей лошади — верного показателя ее настроения. Наверное, волноваться нечего — Бой, казалось, оставался абсолютно спокоен.
Она позволила себе расслабиться и насладиться мирной картиной природы. Тишина нарушалась лишь жужжанием носящихся в воздухе насекомых. Но внезапно фырканье и испуганное ржание вывело ее из задумчивости.
Она с испугом увидела, как жеребец пытается встать на дыбы, но ему мешают привязные ремни. Резкое движение массивного корпуса — и не удержавшийся на ногах отец упал на землю прямо под бешено бьющие копыта.
Сердце Мэри бешено застучало, она перепрыгнула через ограду и бросилась вперед, но не успела подбежать — отец вскрикнул от боли и схватился за ногу.
— Папа! — взвизгнула Мэри и изо всех сил ударила лошадь по спине. Обезумевший жеребец отпрыгнул в испуге, она подхватила отца под мышки и оттащила на несколько метров в безопасное место. Страх за отца придал ей силы.
Отец застонал и перекатился на бок, держась за поврежденную ногу. Мэри присела на корточки, пытаясь скрыть охватившую ее панику.
— Папа! Где болит? Только нога?
Он кивнул, ловя ртом воздух.
— Только нога… уверен… она сломана.
Мэри почувствовала, как ее охватывает леденящее спокойствие, которое испытывают люди в критические минуты. Когда она заговорила снова, голос ее почти не дрожал:
— Тогда не пытайся сесть и даже не двигайся. Я сейчас же вызову машину «скорой помощи».
Она собралась встать, но он схватил ее за руку.
— Нет! Не вызывай.
— Но тебе надо в больницу. Мы не сможем ехать на пикапе, раз не в порядке тормоза. И я не уверена, что смогу им управлять.
Отец был белым как мел, губы упрямо сжаты.
— Никакой «скорой помощи». Я не могу себе этого позволить.
— Но из страховки… — Она остановилась, пораженная тревожной мыслью. — Ведь ты застрахован?
Он покачал головой, избегая ее взгляда.
— Не думал, что мне это понадобится.
То есть тоже не мог себе позволить, мрачно подумала она.
— Считал это бесполезным, — с болезненной гримасой продолжал он, — раз все равно кто-то охотится за мной.
— Охотится за тобой? О чем ты говоришь?
— В меня стреляли.
— Стреляли?! — Мэри широко раскрыла глаза. — Почему ты так думаешь? Я не слышала никаких выстрелов.
Отец застонал.
— Стреляли, скорее всего, с глушителем. Я слышал, как что-то просвистело над головой и ударилось в землю. А в следующий миг Бой словно обезумел.
Он помолчал, с трудом переводя дыхание.
— По тому, как он прыгнул, думаю, ему зацепило бок.
Мэри посмотрела на лошадь, которая все еще храпела и рвалась с привязи, но на ней не было заметно ни царапины. Господи, неужели отец страдает галлюцинациями?
— Тебе срочно нужен врач. Сейчас это самое главное. И не беспокойся о деньгах, мы что-нибудь придумаем.
Отец снова начал было протестовать, но внимание Мэри привлек шум мотора. Она вскочила на ноги и увидела светлый джип с изготовленным на заказ каркасом, который преодолевал крутой подъем, ведущий от основной дороги к их дому.
— О черт, — простонал отец. — Это Голардо. Гони его прочь.
Вот кого меньше всего хотелось бы сейчас видеть, подумала Мэри, быстро направляясь к воротам загона. Но к тому времени, когда она поравнялась с калиткой, Тони успел поставить свой автомобиль и уже шел ей навстречу.
— Не знаю, зачем ты приехал, мне сейчас очень некогда, — проговорила она, спеша пройти мимо него к дому, но он поймал ее за руку и удержал на месте.
— Подожди минутку. Я хотел только вернуть тебе вот это.
Он протянул ей босоножки, и на его лице отразилась досада, которая, однако, тут же сменилась беспокойством, когда взгляд его упал на распростертую фигуру Никколо Мартинеса.
— Что случилось? — спросил он, бросил босоножки на землю и быстро направился в загон. Сдерживая раздражение, Мэри пошла за ним.
— Что-то напугало Боя, и он ударил отца копытом. Боюсь, у него сломана нога. Но тебе незачем беспокоиться. Я как раз хотела вызвать «скорую».
Тони присел рядом с ее отцом, который прорычал сердито:
— Убирайтесь отсюда, Голардо! Мне ваша помощь не нужна.
Не обращая внимания на обидные слова, Тони спросил:
— Вы можете двигать ногой?
Двое мужчин сверлили друг друга взглядом, казалось, целую вечность, и наконец отец проворчал:
— Нет! Теперь вы довольны?
— Ни в коей мере, — ответил Тони, поднимаясь. — Самое лучшее сейчас и правда вызвать «скорую», Мэри. А я пока побуду с ним.
— К черту «скорую»! — воскликнул отец и тут же откинулся назад со стоном. Тони удивленно взглянул на Мэри.
— Мы не можем… — начала она, но гордость остановила ее.
