Пойдем, познакомлю тебя с окрестностями.
Лукас Ламберт переехал в Авалон семь лет назад. При первом же знакомстве и городок, и его обитатели показались ему ограниченными снобами. Они произвели на него впечатление безнадежной отсталости, но Лукас посчитал, что остаться в этом городишке будет его искуплением; Алисия в то время мучилась от непрекращавшихся адских болей. Первое время единственным его утешением была Джейми, нежданно-негаданно обретенная дочь.
Он рассматривал назначение на должность шерифа, как пощечину своей гордости. Но согласился. Лукас решил встряхнуть городишко. И кроме того, имея такую должность и полномочия, он сможет помочь многим и многим. Хотя временами он все еще сталкивался с самодовольством и чопорностью жителей Авалона. Но мало-помалу городок чудесным образом успокоил его изрядно потрепанные нервы.
Как потом излечил Дженни и Эдварда.
И Мэг излечит тоже.
Лукас с тихой радостью наблюдал, как открыто восторгается Мэг всему, что встречалось им на пути, пока они шли по городку, точной копии типичного английского поселения. Городок зародился в лесистых горах Нью-Мексико в девятнадцатом веке; постепенно разрастаясь, он сохранился до наших дней.
— Какая красота, — заключила Мэг, когда они вернулись к воротам усадьбы. — Но как же все-таки…
Это же самое заинтересовало в свое время и Лукаса. Каждого новичка занимало одно и то же.
— Поселение основали британские лорды, — с воодушевлением начал Лукас. — Во второй половине девятнадцатого века они пустились в далекое плавание и прибыли сюда. То были младшие сыновья благородных семейств, вторые, а то и третьи отпрыски. Думаю, родители, не сумев привить им серьезное отношение к жизни, предприняли последнюю отчаянную попытку. Раз те не могли жить по законам цивилизованного общества, родители вынуждены были отослать их с глаз долой. Многие молодые люди все же вернулись домой. Но кое-кто разглядел на новом месте такие возможности, какие никогда бы не представились на родине в Англии. Видно, они все же чему-то научились в своих престижных колледжах на родине, иначе у них едва ли что вышло бы. Да и в отношении их жизненных принципов родители несколько погорячились. Потому что поселенцы завели на новом месте такие же порядки, что и дома.
Мэг усмехнулась.
— Должно быть, первое время этим парням пришлось несладко.
В свое время он тоже вначале подумал именно об этом. Лукас вдруг понял, что смеется вместе с ней. И это оказалось так легко. Слишком легко.
— А твои предки? Они тоже из горстки этих знаменитых первопроходцев?
— Нет. Кое-кто из моих родичей к тому времени уже был согнан с этих земель, еще до британцев. Остальные двинулись дальше Восточного Берега и осели в глубине страны.
— Интересно, — произнесла она. — Ну а как же ты разыскал это чудное местечко?
Вот этого-то вопроса он и боялся.
— Ты не проголодалась? — сменил он тему разговора. — Похоже, время обеда уже прошло.
Мэг усмехнулась.
— И правда. Но я не сильна в тамошнем протоколе. Что делать, если мы пропустили обед? Придется ли мне готовить самой, или все, что я должна сделать, это щелкнуть пальцами и сказать: «Слуги, еду госпоже!»
— Ни то, ни другое, — улыбнулся Лукас. — Я дам знать прислуге, где нас искать в случае чего, а уж потом лишь щелкни пальцами и произнеси: «Лукас, еду госпоже!»
В глазах Мэг заплясали искорки смеха и удовольствия. Лукас дотронулся до ее руки и слегка сжал. Они идеально подходили по росту. Ему стоило сделать всего один шаг, и он привлек бы ее к себе. Шагнув всего раз, он обхватил бы ее стан. Склонился бы к ее губам и смахнул поцелуем этот вопросительный изгиб. Один лишь шаг…
— Итак… — Он выпустил ее руку и сделал этот шаг… Назад. — Известим прислугу?
Она судорожно перевела дыхание.
— Конечно, будь так любезен.
Лукас повез ее в «Охотничий домик», типичное заведение в английском стиле на окраине Авалона. Они приехали туда далеко за полдень; обеденные часы давно уже закончились. Но владелец заведения, Норрис Хакстабл, встретил их радушно. Он провел своих гостей в импровизированный клуб английских джентльменов и усадил в роскошные кресла, стоявшие вокруг столов. Рядом находился огромный камин, выложенный камнем. Мэг устроилась в удобном кожаном кресле с подлокотниками и принялась разглядывать залу. Лукас ушел позвонить по телефону. Мэг сидела одна, окруженная со всех сторон предметами роскоши, свидетельствовавшими о достатке.
Она все еще не могла отделаться от ощущения, будто маленькой девочкой играет в переодевание с одеждой и с украшениями, до которых ей запретили дотрагиваться. Она будто знала, что будет поймана с поличным и отослана в свою комнату без ужина, но в то же время не могла противиться соблазну. Но она не маленькая девочка. И это ее мир. Если она постоянно будет напоминать себе, если Лукас то и дело будет говорить ей об этом, однажды она, возможно, поверит.
Мэг подумала, что готова поверить всему, что скажет Лукас.
И это беспокоило ее почти так же, как и ее новое положение.
Как только дошло до этого? С самого начала Лукас не выходил за рамки служебных отношений. Сам он и шагу не сделал к их сближению, да и не видно было, чтобы ожидал инициативы с ее стороны. Ни шагу, если не считать то легкое прикосновение, когда они шли по дороге. Ни шагу, за исключением вчерашнего случая, когда он коснулся ее щеки, убирая выбившуюся прядь. Ни шагу, если забыть, как он помог ей выйти из машины в первый день.
Мэг помнила каждое мгновение до мельчайших подробностей.
Она вздохнула и закрыла глаза. Ее обделили, как же ее обделили! А она и не подозревала, чего была лишена — нет, не денег, не материальных благ. Семьи. Семьи, которая бы приняла ее. Семьи, где бы се любили. Семьи, где не отвергли бы ее любовь. Где на долю Дэнни не выпало бы столько разочарований и страданий…
Лукас вернулся мрачный. Таким она его впервые увидела в кабинете дознания ФБР в Тулсе. Но все же улыбнулся. Подойдя к камину, он принялся ворошить угасающие головешки тяжелым чугунным прутом.
Мэг не выносила неопределенности.
— Что случилось?
— Я надеялся, у нас будет больше времени — ты бы попривыкла к произошедшим переменам. Но кому-то трудно было удержать язык за зубами. Похоже, ты станешь главным событием в вечерних новостях. Самые крупные телекомпании уже осаждают мой участок в надежде разузнать о вас с Эдвардом.
— Блейк!
— Он не узнает. Не сейчас. Пока ФБР не задало еще своих вопросов, все сведения о тебе — кто ты, что, откуда и чем занималась — держатся в тайне. Но это лишь вопрос времени. Он обязательно узнает, Мэг. Он и другие, кто знал тебя раньше.
Она язвительно заметила:
— Спорим, в самое ближайшее время меня окружат такой семейной любовью, какой я не видывала за всю жизнь?
— Я не позволю им приблизиться к тебе.
Глаза Мэг заблестели — она не могла бороться со слезами; может, потому, что чувствовала — нет нужды притворяться перед ним.
— Ах, Лукас! Они не могут причинить мне большей боли, чем уже причинили. Но Дэнни нужен отец. И еще он не понимает, почему бабушка с дедушкой не желают видеть его. Он беззащитный, такой…
— Ну-ну. Дэнни уже не маленький и способен отличить пустые слова, за которыми ничего не стоит.
— Но он же…
— Фэллон подготовит бумаги об опекунстве, которые будут подписаны, прежде чем эта шайка из Калифорнии разыщет тебя.
Мэг хихикнула.
