когда тот позволял это делать, объясняя своей маленькой помощнице что и как. И удивительно, Келли, даже будучи школьницей, внимательно слушала своего приемного отца, пытаясь вникнуть в его слова. Конечно, не все она понимала, но, улавливая суть, со временем научилась разбираться во многих финансовых и делопроизводственных вопросах, и, по всему было видно, это приносило ей немало удовольствия. А потом — именно это обстоятельство сыграло главную роль в выборе будущей профессии. Келли сразу решила, что войдет в семейное дело. И Филипп, довольный стремлениями дочери, был на ее стороне.
Университетские годы пролетели незаметно. Келли многому научилась, многого достигла. Она окончила обучение с наивысшими оценками. Ее как молодого и перспективного специалиста пытались заполучить известные компании. Но она не изменила принятому когда-то решению: она собиралась продолжать семейный бизнес и не думала от этого отказываться.
Дороти вздохнула. Годы… годы! Филипп и она не молодеют. Но до сих пор они ценят друг друга и любят свою дочь.
К сожалению, у Дороти больше не получилось забеременеть. И Келли явилась тем солнышком, которое осветило, да и продолжало освещать, ее жизнь.
Но сейчас… Дороти и сама не понимала, что произошло. Ей вдруг показалось, что дочь стала другой. Какой-то отстраненной. Размышляя на эту тему, Дороти не знала, что и думать. Конечно, вполне вероятно, на Келли сильно повлияла гибель сестры. Ведь они только встретились, только узнали друг друга. И тут… такая трагедия.
Дороти вспомнила, как Келли позвонила. Она плакала и извинялась, что не сказала правду о своей поездке. Плакала и рассказывала, что очень полюбила Ники и теперь даже не представляет, как будет жить дальше. Очень тяжело было, едва обретя сестру, тут же ее потерять.
Дороти знала, что такое потери. Поэтому они с Филиппом первым же рейсом вылетели к дочери. Они разговаривали с полицией, которая так и не обнаружила тело. Они общались с Анитой, которая требовала выпить, чтобы унять свою боль. Они поддерживали Келли, которая плакала дни напролет, не в силах разговаривать.
Дороти с Филиппом оплатили лечение Аниты, поместив ее в санаторий. Дороти очень надеялась, что там Анита забудет наконец об алкоголе. Во всяком случае, Филипп оплатил курс лечения, и ему обещали, что Аниту выведут из кризиса.
Уладив все формальности, они увезли дочь домой.
Вернувшись, Дороти и сама чувствовала себя не лучшим образом. Что уж говорить о Келли, на юные плечи которой свалилось разом столько потрясений. Филипп держался. Но было видно, что ему тоже тяжело. Встреча с прошлым негативно сказалась на всех членах семьи.
Неожиданно Дороти подумала, что лучше бы уж этого не произошло. Лучше бы она никогда не говорила Келли правду о ее рождении. Лучше бы Келли думала, что она их родная дочь. Тогда, возможно, всего этого бы не было. Но теперь уже поздно. Что случилось, то случилось. И надо было принять ситуацию и пережить ее.
Дороти вздохнула, смахнула набежавшую слезу.
Пережить. Легко только на словах.
11
Келли злилась. Она даже предположить не могла, что попадет в такую двусмысленную ситуацию.
— Но я-то чем виноват? — войдя в номер мотеля, развел руками Джордж. — Или ты думаешь, что я специально упросил дать нам один номер?
Келли пристально посмотрела в его честные голубые глаза. Нет, он не мог врать. Да и откуда ему было знать, что последние несколько часов, что они были в дороге, она дрожала от предательского волнения, охватывающего ее в его присутствии?
— Ну хорошо, — вздохнув, кивнула она головой. — Как будем делить кровать?
Джордж усмехнулся.
— Я лягу на диване, — сказал он. — И делить ничего не придется.
Келли покраснела. Как нарочно, она не обратила внимания на старенький диван, стоявший у стены. А теперь получалось, что она намекнула на секс. О боже! Вот он, наверное, потешается в душе!
Она пытливо уставилась на него. Но взгляд Джорджа был безмятежен и дружествен. Никакой насмешки в нем не наблюдалось.
Келли немного успокоилась.
— Если не возражаешь, я пойду в душ, — пробормотала она.
— Иди, — кивнул он. — А я пока закажу нам что-нибудь перекусить.
Келли вошла в ванную. Грязная душевая не производила благоприятного впечатления. Но делать нечего. В конце концов, альтернативы все равно не было.
Найдя щетку, она некоторое время отмывала кабину и лишь после этого смогла принять душ. Какое это было блаженство, когда теплые капли воды барабанят по уставшей коже, возвращая ей упругость и смывая усталость.
Выйдя из душа, Келли насухо вытерлась и оделась. Мокрые волосы она тщательно растерла полотенцем и расчесала, оставив спадать на плечи.
— Все, душ свободен! — Келли вошла в комнату.
— Не прошло и года, — усмехнулся Джордж, не отказав себе в удовольствии отпустить колкость.
— Если бы я знала, что тебе так невтерпеж, то предоставила бы тебе первому испытать все прелести. Заодно, может быть, ты и убрался бы там! И мне не пришлось бы этим заниматься! — фыркнула Келли.
Она подняла на Джорджа сердитый взгляд. И будто что-то произошло. Тысячи искр пронзили ее, дрожь пробежала по телу. Келли вздрогнула. Попыталась отвести взор, но не смогла. Джордж словно заворожил ее, не давая возможности отступить.
Их взгляды протянули солнечные лучики через всю комнату, и никто из них не мог ничего с этим сделать.
Келли замерла. Он сделал несколько шагов в ее сторону, остановился. Тишина была настолько напряженной, что давила на уши. Но ни он, ни она не замечали этого.
Джордж приблизился к Келли, положил руки ей на плечи.
Она ощущала его руки. Жар его пальцев прожигал ее кожу даже сквозь тонкую ткань футболки. Каждая клеточка ее тела дрожала от этого прикосновения.
Его глаза приблизились к ее глазам, а его губы коснулись ее губ, легко и невесомо. Но она почувствовала эту ласку, которая отозвалась внутри нее взрывом давно желаемого наслаждения.
Келли застонала. Джордж крепче прижал ее к себе. Его ладони забрались под футболку и обнимали ее спину, неся вслед за собой тепло и нежность.
Руки Келли обвили Джорджа за шею, ее пальцы зарылись в его коротко стриженные волосы.
Поцелуй длился бесконечно. Их языки встретились на полпути и тут же отскочили друг от друга, будто одинаково заряженные тела, но почти сразу, словно полярность одного из них поменялась, они вновь соприкоснулись, даря новую ласку.
Келли трепетала от новых ощущений. Она не понимала, что с ней происходит, лишь сознавала, что это нечто прекрасное.
Глаза Джорджа потемнели и теперь были похожи на темное ночное небо, в котором полыхали молнии. Он подхватил ее футболку и потянул вверх, заставляя Келли поднять руки. И когда он стащил с нее эту одежду, мокрые волосы упали ей на плечи. От неожиданности Келли вскрикнула, отскочила, ошеломленно посмотрела на Джорджа.
Он стоял рядом. Его грудь тяжело вздымалась, а в глазах полыхала неприкрытая страсть.
Опомнившись, Келли прикрыла руками обнаженную грудь, отвернулась. Ее плечи вздрагивали от только что пережитых сильных ощущений.
Она услышала, как он подошел, почувствовала его горячее дыхание на своей коже, его губы на своем плече.
