занимавшийся взвешиванием, поднял глаза и улыбнулся. Ей. Мисс Флинт просто помахала рукой. Старожил, которого она боялась больше всех, закричал:
— Положи это туда, куда не доберутся муравьи!
А потом у нее появился свободный час. Этот час должен был решить не только ее судьбу, но и судьбу Карна и, вероятно, также судьбы Имолин и Ти Джея.
Конечно, она заслужила любую участь. Это она солгала. Но сейчас Карну была нужна хорошая экономка с навыками вождения грузовика. Особенно сейчас.
В разгар сбора урожая любое событие, которое помешало бы привычному ходу действий, было бы катастрофой.
Если бы она могла задержать эти ужасные события хотя бы на две недели, сборщики закончили бы работу и уехали собирать остатки урожая. Еще неделя, и она бы успела выбрать и нанять подходящую экономку. Карн будет слишком занят всю осень сортировкой и сушкой, чтобы почувствовать перемену. Он постепенно поймет, что произошло.
Она подумала, что вряд ли найдется экономка, которая примирится с диетой мисс Флинт. Потом решила, что для всех будет лучше, если она наймет женщину, которую больше интересует полезная еда, а не ее приятный вкус.
А затем она подумала: интересно, есть ли на свете экономка настолько привлекательная, что Карн на ней женится раньше, чем адвокат Имолин поведет его к алтарю вместе с ней?
Но она поняла, что не способна на подобное самопожертвование. Она могла вынести Карна-холостяка или Карна, женатого на Имолин, но женатого на той, кого он сможет полюбить…
— Не могу, — просто сказала она.
Прежде всего надо было написать Ти Джею.
Марта сделала столько попыток, что вскоре завалила листами бумаги почти всю комнату с окнами на запад. Это напоминало выпавший снег. Там она и ляжет спать.
А ужин подаст на террасу. Ее лицо останется в тени, и никто не заметит на нем страданий. Это и не имеет значения, с горечью подумала она. Остальные трое проглотили восхитительную еду, которую она приготовила в знак раскаяния. И они говорили только об орехах и больше ни о чем другом.
— Я не должен этому так сильно радоваться. — В голосе Карна прозвучала нотка раскаяния. — Наш большой урожай обязан своим появлением хорошему ливню, который затопил северные плантации и погубил их.
— Да, — согласился Старожил. — Но спорю, что они не лили слез, когда из-за засухи мы потеряли свой урожай. Человеку не может все время не везти.
Марта фыркнула, но так тихо, что ее не расслышали.
Заснуть ей также не удалось. В комнате было жарко, дышать было трудно, и наконец она развернула кровать и положила подушку на подоконник.
Вскоре после этого на большом прохладном облаке появился Ти Джей. Его лысая голова сияла в лунном свете. Марта приподнялась на локтях и всмотрелась в небо, потом посмеялась над собой, но, когда легла, обнаружила, что подушка взмокла от слез.
Она дописала письмо и вовремя отнесла его на почту. В нем не было ни одной заранее обдуманной фразы. В письме звучала ее страстная мольба.
«Дорогой Ти Джей!
Я знаю, что, должно быть, это чудесно — испытать на себе целительное действие лекарства, особенно когда ты при смерти, но, пожалуйста, Ти Джей, одумайся. В твоих письмах я обнаружила невероятную перемену.
Да шесть недель назад ты ни за что не написал бы мне вещей, которые я прочла в твоем последнем письме. Неужели к тебе приезжала Имолин и…»
Она хотела написать «солгала», но, будучи теперь особенно чувствительной к этому слову, выразилась иначе:
«…сказала неправду?
Смешно, если она подаст в суд на Карна за нарушение обещания. Я не знаю, что он ей обещал, но уверена, что он никогда не нарушает однажды данного им слова.
Что касается иска к нему за отчуждение привязанности, то у меня нет слов.
Когда он знает, что я рядом, он со мной обращается соответственно моему положению. Я готовлю ему еду, убираюсь в доме и пришиваю пуговицы на его рубашку.
Прошу тебя, Ти Джей, поговори с врачом, который дает тебе это лекарство. Я слишком занята, чтобы писать кому-то во время сбора урожая. Если я не веду хозяйство, то вожу грузовик и проверяю сборщиков. К тому же я не хочу отвечать, когда ты мне пишешь под воздействием этого лекарства. Я в отчаянии.
Отправив письмо, Марта почувствовала себя гораздо лучше. Может быть, теперь Ти Джей обратит внимание на происходящую в нем перемену. С другой стороны, — она вздрогнула, — может, ему уже ничем нельзя помочь.
В ту ночь Карн пошел к себе в комнату и стал смотреть в окно. Ему придется составить на будущее какой-нибудь план, может быть, поехать в Южную Америку. Он надеялся, что Старожил не станет ему напоминать о том, что он собирался дать Ти Джею работу на ранчо до того, как познакомился с Мартой.
Но если он сможет на время уехать, дать Марте и Ти Джею возможность поселиться где-нибудь, желательно подальше от Хилл-Хай, забудет же он ее когда-нибудь. Или нет?
Он тяжело вздохнул, встал, выключил свет, а потом вытащил из кармана брюк письмо от Имолин. Он снова его прочитает, а потом сожжет.
Карн быстро пробежал глазами первую часть, где говорилось о восхитительном прохладном горном воздухе, о большом курорте среди сосен, о красивых мужчинах (хоть бы она вышла за кого-нибудь из них) и нашел то, что хотел прочесть:
«Я нашла это райское местечко, когда выполняла свою миссию милосердия. Я знала, что ты не будешь возражать, если я проведу здесь жаркие месяцы. Ты всегда так занят урожаем.
Дорогой, со мной произошла очень интересная история. Я в задумчивости гуляла одна по лесу и вдруг увидела, что навстречу мне идет не кто иной, как Ти Джей.
Я спросила, что ему пишет Марта, а он принял такой странный вид. Карн, я знаю, что она ему не пишет. Ужасно, не так ли?
Его скоро выпишут, и он мне признался, что собирается начать новую жизнь. Сказал, что у них с женой никогда не было настоящего дома, но он рассчитывает на то, что она даст ему еще один шанс. А еще ему не нравится, что она выполняет работу служанки, но он думает, что должен гордиться тем, что она работает усердно.
Я его спросила, писал ли он ей в последнее время. Оказалось, нет. Вместо этого он собирается приехать к ней и лично посмотреть, как обстоит дело, и пусть она увидит, как он изменился. Так что я вызвалась написать ей и рассказать о том, что он себя чувствует гораздо лучше.
Ко мне пришли друзья, так что я должна идти».
Карн покачал головой. Она продиктовала это стенографистке. Как же он мог до сих пор с ней мириться? Что касается их свадьбы, он не мог понять, с чего она взяла, что эта свадьба когда-нибудь состоится.
Марта с нетерпением ждала ответа, но так его и не получила. Она решила, что лучше подумать о своем отъезде. На чем же ей уехать? Машины и грузовики ранчо все время были заняты, и она обычно сидела за рулем одного из них, но передвигалась только по территории ранчо или ездила на завод. Ей не хотелось появляться в городе с таким сильным загаром, который она приобрела во время работы с орехами, и не хотелось в таком виде проводить собеседование с будущими экономками.
