- Война уже идет. Она началась еще до нашего рождения. Но сюда, в этот мирный край, принесли ее мы. И если задержимся здесь, то заразим ею остальных. Крови не избежать. Я это знаю.
Наверное, каждый из нас знал, что Лин был прав. Только одного знания было мало, чтобы подчиниться и пойти с ним в заснеженную неизвестность. У всех у нас были причины отстаивать свою, однобокую правду. Нам не был важен этот город так, как нужна была уверенность в себе. Глупо, но мы все пошли против Лина. И я, со своей детской злостью, и Алан с вечными вопросами веры. И Чжин, и Мияко и Таг. Все мы…мы его предали.
Я смотрела в пол, и ждала, когда же Лин скажет, что принимает сторону большинства. Я была уверенна – он не сможет уйти. Как когда-то давно, со слезами на глазах, я отказывалась верить в то, что умерла мама. Но Лин только усмехнулся.
- Тогда через несколько дней наши пути разойдутся.
Он сказал это так, что на миг у меня перехватило дыхание и захотелось кричать. Признаваться ему снова и снова, что все мои слова, сказанные минуты назад – это детская ложь, вызванная безответной любовью. Что я пойду за ним в эту чертову глушь, в эти снега и горы, и буду идти, пока не остановится сердце.
Вот только отступать было поздно. И он подвел под нашим договором черту.
- Решено. А теперь собирайтесь, пойдем в жилые районы города. Староста обещал накормить нас вкусным обедом. А мы обещали рассказать ему о том, что творится в мире.
Я отправилась на второй этаж за винтовкой.
Все когда-нибудь заканчивается. Никакой союз не вечен. История, о которой мы знаем так мало, подтверждает эту истину. На земле были содружества куда важнее и величественнее нашего. Но и они распались, когда настало время.
Я сняла сошку с винтовки и перекинула оружие через плечо. Порыв теплого ветра дыхнул мне в лицо сырым запахом осени. Его ладони скользнули по моим волосам, а губы шепнули на ухо – смотри, это теперь ваша история, ваш мир.
Я стояла напротив окна, за которым бесцветным полотном раскинулась унылая округа, и не могла отвести глаз.
Еще одной войны нам не пережить. Прошлое сгорело в огне, а будущее пока не свершилось. Есть только настоящее. И это мы. И серая дорога уводит нас в туман предстоящих дней. Так пишется история. Так было всегда. И так будет…
Под окном, у крыльца, уже собрались все, кроме меня. А я смотрела на своих друзей, и открывала для себя истину.
Мы, сами того не понимая, написали целую главу для мировой истории, чей отчет снова начался с нуля. И когда-нибудь мы покажем ее человечеству. Расскажем, каким отважным был наш отряд. Как храбро мы сражались. И как безумно любили…Мы расскажем.
- Гун? Давай скорее!
Мияко махнул мне рукой, и я улыбнулась.
- Уже иду!
Жилые районы мало отличались от нежилых. Пока мы шли по разбитому асфальту, поднявшееся солнце разогнало туман, и нас, с обеих сторон, обступил город. Темные от сырости дома, выстроились в шеренги, будто остатки войска, вернувшегося с проигранной войны. Ослепшие и изуродованные, они окружили нас со всех сторон, желая услышать, что все еще нужны своим генералам. А мы, молча, шли мимо них, пытаясь уловить в дырах окон хоть какое-нибудь движение. Но видели повсюду одну лишь пустоту.
- Они боятся нас…
Прошептал Таг. Он шел рядом со мной, и я слышала, как бренчат в кобурах его обрезы.
- Надеюсь, мы не забредем в ловушку?
Мияко поравнялся с нами, и передал бутылку с остатками воды.
Между домами, в заросших травой проулках, скопились горы хлама. В основном это были обломки арматуры и куски бетонных плит, натолкнувшие меня на мысль о том, что таким образом местные жители избавлялись от мусора, завалившего их собственные дома. И одно только это заставило меня восхищаться этими людьми. Они не сдались, не сбились в кучу разбойников, отнимающих чужое добро, у них не опустились руки. Ни смотря на все беды, эти люди нашли в себе силы жить дальше и восстанавливать то, что, казалось, было потеряно навсегда.
Я глотнула воды и передала бутылку Тагу.
- У них есть право бояться, не так ли?
- Да, наверное…
Лин, шедший первым, остановился, заставив нас замолчать. Впереди, перегородив дорогу, стояло несколько широкоплечих фигур, в одеждах, больше похожих на звериные шкуры.
- Постарайтесь быть с ними вежливыми.
- Господи, какие они огромные…
Шепнул Мияко.
- Это просто ты не вышел ростом.
К нам подошли Чжин и Алан.
- Язычники. Богом тут и не пахнет.
Одна из фигур двинулась к нам навстречу, и вскоре мы различили в ней крепкого мужчину средних лет, с кудрявой рыжей бородой. На поясе у него болтался небольшой топорик.
- Это их староста.
Тихо сказал Алан.
- У него топор. Вы видели?
- Топоры иногда используют и в работе, Мияко.
Пояснил Чжин, похлопав друга по спине.
- Да…я знаю. Просто…
- Помолчи, Мияко, - шикнула я. - Мы принесли с собой гораздо больше оружия.
Человек остановился от нас в паре метров, но даже так мы разглядели, какой он огромный… почти великан. Один его кулак по размерам мог сравниться, с двумя, а то и с тремя нашими.
Он окинул нас быстрым взглядом, лишь на секунду задержавшись на мне и Алане.
- Черный человек, - его голос был сильным и грубым, – ты не принесешь столько бед, сколько она, - он посмотрел на Лина. - Среди вас женщина, почему ты не сказал?
- Не думал, что это так важно.
- Да, конечно… - голубые глаза снова скользнули по моему лицу. – Идемте со мной. Хочу, чтобы вы кое с кем поговорили.
- Пошли.
Лин мотнул головой, и мы двинулись вслед за странным человеком-зверем. Он не был похож на того монстра, который уничтожил половину нашего отряда на берегу Токио, но все же… было в нем что-то пугающее. Он напоминал хищника. К нему не хотелось подходить.
Пока мы шли, я несколько раз замечала мелькание лиц в темных оконных проемах. И чувствовала пристальные, изучающие взгляды со всех сторон. Мы были чужаками здесь. Теми, кто принес перемены в устоявшийся, непоколебимый мир.
Староста вывел нас к красивому деревянному зданию, увенчанному несколькими башенками с недостроенными куполами наверху. С покатой крыши свисали нити белых канатов, а на земле, у стен, штабелями лежали доски и брусья. Запах свежего леса наполнял воздух неповторимым ароматом, очищающим грудь. А атмосфера добра и умиротворенности, словно горный родник, смывала с нас грязь пройденных километров.
- Что это за место?
Не выдержала я.
Староста, и остальные из его отряда, удивленно переглянулись.
- Я думал, черный человек носит это не случайно, - палец с грязным ногтем нацелился Алану в грудь. – Крест. Я думал, ты священник. Да и говорил ты, вроде, похоже…
