человека, который только что чуть не подавился арахисовым маслом. Молодая женщина высокомерно скрестила руки на груди, зная, какое комичное впечатление производит ее детская пижама, но отступать было поздно. — Мой дом сейчас ремонтируют, и мне нужно было где-то ночевать, поэтому Леонард, мой куратор, предложил остановиться в этом доме на несколько дней.
— Какое совпадение! — Его глаза сверкали озорством. — У меня тоже имеется особое предписание остановиться здесь.
Чарин нахмурилась: только этого и не хватает. Все-таки он ошибается.
— Нет, вы не можете оставаться тут. Здесь место для рабочих по контракту и тех, кто приехал в командировку из других отделений «ТрайТерраКорп». Вы представляете администрацию, и вам надлежит проживать в отеле. Компания резервирует очень дорогой номер люкс. — Она резко мотнула головой в сторону двери. — Вам придется пройти туда.
— Там я уже был, — спокойно произнес Майкл, — и ушел. Знаете ли, столько шума от родео.
Чарин задумчиво прикрыла глаза.
— По-моему, оно проходит не в отеле.
— Не в отеле, зато ковбои упражняются в номерах, от их сапог и шпор стоит невообразимый шум. Я всю ночь не мог сомкнуть глаз, поэтому сегодня планирую спать как младенец.
Ее плечи поникли. Возможно, свой сон она как раз и потеряла. Как просто стоять посреди кухни и делиться планами на предстоящую ночь, в то время как ее сердце разрывается от тревоги. Как бы хотелось честно признаться, что в общежитии все комнаты заняты, хотя в таком случае что помешает ему выставить ее на улицу?
— Ладно, — неохотно продолжила Чарин, — но если собираетесь жить здесь, то вы должны пообещать мне одну вещь.
— Какую?
— Обещайте, что вы не будете подкрадываться ко мне и пугать, а то мне придется освоить мировой рекорд по прыжкам в длину.
Майкл усмехнулся: разве можно поклясться в благоразумии по отношению к столь чертовски привлекательной женщине?
— Обещаю.
— Хорошо. — Она тяжело вздохнула, будто сбросила непосильную ношу. — Итак, здесь существуют определенные правила, для всех без исключения. Никто никому не приказывает, так как здесь нет начальников и подчиненных. У всех есть спальни, но вот ванная комната — одна на каждом этаже. Замки старые и расшатанные, плохо действуют, поэтому мы привыкли использовать условный сигнал: три удара — пауза, особенно это касается двери в ванную. — Она помолчала в надежде, что ее слова испугают его, когда же этого не произошло, вздохнув, продолжила: — Полагается пользоваться своей едой, хотя Ханна закупает все необходимое и любой может попросить ту или иную вещь. Она их маркирует. Каждое утро вас ждет завтрак с шести до семи тридцати.
Майкл кивнул и повел плечами.
— Звучит заманчиво.
Он мог бы стоять так часами, слушая ее волшебный голос и наслаждаясь видом прелестной женской фигурки в легкой пижаме. Конечно, в данной ситуации любой мужчина мог бы напрочь забыть данные себе смехотворные клятвы и обещания.
Чарин казалась немного капризной, но внутренний голос подсказывал, что эта женщина, возможно, поймет его намек правильно. Почему бы не попробовать? Понимающая улыбка, одно-два прикосновения, многозначительно приподнятые брови… Уж он-то умеет подобрать ключ к женскому сердцу, возможно, уже сегодня она разделит с ним постель.
И все-таки, насколько бы сильно ни было очарование, Майкл не воспользуется такой возможностью. Ее не назовешь запасным игроком, налицо все признаки женщины порядочной, главное для которой — замужество и семья, а таковых он и вовсе старался обходить стороной.
Кроме всего прочего, он смертельно устал, и ему необходим крепкий, здоровый сон. Бросив последний, полный сожаления взгляд на соблазнительную женскую грудь, Майкл вздохнул.
— Как мне найти свою комнату?
Чарин пожала плечами.
— Вам придется дождаться Ханну. Она со всеми на родео. Думаю, они вернутся около полуночи. А теперь, если вы передадите мне оставшуюся часть сэндвича, — женщина указала на барную стойку у него за спиной, — я пойду спать.
Майкл взял хлеб и замер.
— Около полуночи? Это невозможно, я хочу спать сейчас.
— Сожалею, — вздохнула она, забирая свой бутерброд и поворачиваясь к двери, чтобы с достоинством удалиться.
— Что мне за дело до вашего сожаления? — он схватил ее за руку. — Мне нужен отдых. Сейчас.
Чарин с ненавистью посмотрела на него.
— И что вы хотите от меня?
Брови Майкла поползли вверх.
— О, я не знаю. Возможно, быть немного снисходительнее.
Их глаза на мгновение встретились, потянулись минуты неловкости. Ее сердце стучало так громко, что Чарин испугалась, не услышит ли он этот набат.
Смехотворное зрелище. Как она может стоять посреди огромной кухни в этой глупой пижаме, не в силах пошевелить рукою, словно подросток при первом неудачном свидании? Чарин решительно выдернула руку, меча глазами молнии. Затекшее запястье болело.
Майкл, казалось, ничего не замечал.
— Какие комнаты пустуют?
— Понятия не имею, — ответила Чарин, в душе проклиная себя за недостойное поведение. — Не обращала внимания.
— Правда? — Его глаза сузились. — А на каком этаже вы живете?
— На втором, но…
— Там есть свободные комнаты?
— Это не выход.
— Должна быть комната напротив вашей, через холл. Там кто-нибудь живет?
Чарин замялась.
— Я точно не знаю, но не имеет значения…
Он уже направился к двери.
— Я собираюсь спать там сегодня ночью.
— Вы не можете. — Она почти бежала за ним.
— В самом деле? — Майкл забросил сумку на плечо, поднял чемодан, а затем медленно повернулся к ней. — Посмотрим. — Он жестом пригласил ее пройти вперед. — Только после вас, милая дама.
Она с подозрением посмотрела на него, ожидая подвоха, но Майкл не дал ей возможности усомниться в серьезности его слов.
— Почему вы не можете отдохнуть на кушетке, пока они не вернутся? — более дружелюбно предложила Чарин. Она знала, что такой выход ему не подойдет, но он даже не побеспокоился объяснить почему, просто молча стоял в ожидании. Вздохнув, молодая женщина поспешила к лестнице. — Дверь может быть заперта, — обернувшись к своему спутнику, предупредила она, — и постель не застлана.
— Я могу уснуть даже в ванне, если доберусь, — тихо ответил Майкл, даже не собираясь притворяться, что ему безразлична его провожатая. — Просто дайте мне подушку и не включайте душ. Я так и буду спать там до самого утра.
Чарин ускорила шаг, увеличивая расстояние между ними, и внезапно остановилась перед одной из дверей.
— Моя комната. — Она открыла дверь, положила бутерброд на столик, бросив беглый взгляд на спящих малышей, мирно посапывающих в подушки, но, заметив его приближение, захлопнула дверь. — Вот спальня, которую вы собираетесь оккупировать. — Она подергала ручку, дверь легко поддалась. Женщина
