начальству.
— Альберт Борисович, можно?
— Заходи, Иваныч.
— Вы по селектору что-то сказали — у меня там треск, я ничего не понял.
— Как?! Еще не наладили?! Валентина Павловна! Я когда распорядился, чтобы все селекторы отремонтировали?!
Валентина Павловна, мягко покачивая роскошными бедрами, не спеша, подошла к Альберту Борисовичу и взяла его указательный палец в свой кулачок. Альберт Борисович сделал глотательное движение, а Валентина Павловна сказала:
— Еще раз показываю, Альберт Борисович, нажимаете эту кнопку, потом вот эту, потом кнопку нужного абонента и отпускаете — не держите ее, как делаете вы, а отпускаете, и тогда не слышен треск, а слышен ваш мужественный голос.
— Да я так и делаю, Валентина Павловна, что я маленький что ли!
— Ничего вы так не делаете.
Валентина Павловна повернулась спиной к Альберту Борисовичу и плавно удалилась. Альберт Борисович сделал еще одно глотательное движение и повернулся к Сергею Иванычу:
— Вот, елки-палки! Еще только месяц здесь работаю, а уже совсем на шею села.
— На шею?
— На шею…
Альберт Борисович сладко задумался, но быстро выплыл из грез и встрепенулся:
— Ты что, Иваныч, пришел? Когда с трупом в подвале универсама разберетесь?!
— Так труп вышел из комы и теперь у него ломка. А на счет пришел — вы же сами меня вызвали.
— Ах, да! Съезди в управление к Столярову, прими дело Фигурнова и передай вот сводку, хорошо?
— А почему нам Фигурнова? Это же кировский район.
— Ну так мы с Файзуллиным договорились — давай, вперед. Твой Семенов на машине? Вот быстро и слетаете.
Из управления Сергей Иваныч проехал до супермаркета «Ниагара», купил там все, что наказала Екатерина и, чтобы не таскать с собой на работу сумку, повез ее домой. Около соседнего дома Сергей Иваныч приметил за помойкой белый жигуленок, очень похожий на жигуленок Семенова, поднялся на свой этаж, попытался открыть дверь ключом, но не смог, несколько раз позвонил, потом махнул рукой и пошел на остановку.
Сергей Иваныч тяжело вошел в кабинет, Семенов поднял голову от заваленного делами стола и приветливо улыбнулся Сергею Иванычу:
— Что-то вас долго не было, Сергей Иваныч.
— Откуда ты знаешь, Семенов?
Семенов немного смутился, но тут же нырнул под стол и вытащил бутылку коньяка «Белый аист»:
— Это вам, Сергей Иваныч!
— За что, Семенов?
— Ну, вы же спрашивали, где можно купить хорошую выпивку — вот.
— Я спрашивал про сухое вино, и у меня сейчас уже нет денег.
— Да бог с вами, Сергей Иваныч, сочтемся как-нибудь.
— Ну, если только как— нибудь.
Екатерина налила Сергею Иваныч чаю и беспокойно спросила:
— Что пишут?
Сергей Иваныч удивленно поднял брови из-под края газеты и буркнул:
— Как обычно.
Сергей Иваныч прошел в зал, сел за письменный стол, достал из портфеля дело Фигурнова, заточил карандаш и включил телевизор. Екатерина вошла следом, смахнула тряпкой несуществующую пыль с мебели, открыла и закрыла балкон, поправила занавески и, вдруг вспомнив, резко повернулась к Сергею Иванычу:
— Игорешка тройку по-английскому получил.
— Надо ему…
— Нет, он то учит, просто их учительница, представляешь, ставит заниженные оценки, потом предлагает себя в качестве репетитора, представляешь?
— Н-да…
— Я уж думаю, может быть, намекнуть ей, кто у Игорешки папа, как ты считаешь?
— Криминала нет — не поможет.
Екатерина побарабанила пальцами по ручке кресла:
— Что-то дверной замок стал заедать — ты не заметил?
Сергей Иваныч нарисовал на листочке в ряд четыре квадратика:
— Заметил, в обед дверь не смог открыть.
— Ты в обед приходил? А что ты приходил? Ты же говорил, что занят.
— Продукты купил, по пути хотел занести.
— А я уж подумала, что ты…
Екатерина, вдруг стала покрываться пятнами, схватила тряпку и выбежала из зала:
— У меня что-то на кухне подгорает!
Сергей Иваныч рядом с квадратиками написал: «сильно ограниченная женщина из четырех букв», потом достал ластик, стер квадратики и надпись.
Бледный и помятый Семенов сказал Сергею Иванычу:
— Здрасьте. Вчера одноклассник из Владивостока приехал, вам икры красной не надо?
— Не знаю, у жены надо спросить.
Сергей Иваныч обошел лежащее на полу большое грузное тело мужчины и присел на диван к маленькому худенькому молодому человеку в очках, загораживающему всхлипывающую женщину, забившуюся в угол.
— Вы кто?
— Я любовник.
— А зовут как?
— Петров.
— А вас как?
— Алевтина Николаевна.
— А на полу кто?
— Муж.
— Что ж вы, любовник Петров, лишили Алевтину Николаевну мужа?
— Он первый начал.
— Да, мужья имеют свойство начинать первыми, а любовники кончать последними.
— Попрошу без пошлостей.
Сергей Иваныч посмотрели на молодого человека с удивлением, а Семенов даже проглотил раздробленную крепкими зубами спичку.
— Чем же вы его, Петров?
— Кулаком.
Сергей Иваныч опять посмотрел на молодого человека с удивлением.
— Поподробнее, пожалуйста.
— Он зашел, стал ругаться, угрожать, замахнулся на Алевтину, я сделал ему предупреждение, он не послушал меня, а, напротив, толкнул, я возмутился, он стал трясти Алевтину за плечи и говорить ей
