будто перед ним вечные льды.),Горничная возвращается, за ней идет Пикеринг.
Горничная. Полковник Пикеринг. (Уходит.)
Пикеринг. Здравствуйте, миссис Хиггинс.
Миссис Хиггинс. Очень рада вас видеть. Вы не знакомы? Миссис Эйнсфорд Хилл, мисс Эйнсфорд Хилл.
Обмен поклонами. Полковник ставит чиппендейлевское кресло между миссис Хилл и миссис Хиггинс и садится.
Пикеринг. Генри вам рассказал, какое у нас к вам дело?
Хиггинс (у него за спиной). Черта с два: пришли вот и помешали.
Миссис Хиггинс. Генри, Генри, прошу тебя.
Миссис Эйнсфорд Хилл (приподымаясь). Мы, может быть, не вовремя?
Миссис Хиггинс (встает и заставляет ее снова сесть). Нет, нет, что вы! Напротив, вы попали очень удачно: мы как раз ждем одну приятельницу, с которой хотим вас познакомить.
Хиггинс (обрадованный, поворачивается к ним). А ведь верно. Нам нужно, чтоб было несколько человек. Вы вполне можете сойти.
Горничная возвращается; за ней идет Фредди.
Горничная. Мистер Эйнсфорд Хилл.
Хиггинс (забывшись, почти вслух.) Что за дьявольщина? Еще один.
Фредди (жмет руку миссис Хиггинс). Здрасссте.
Миссис Хиггинс. Как это мило, что вы зашли. (Представляя.) Полковник Пикеринг.
Фредди (кланяется). Здрасссте.
Миссис Хиггинс. С моим сыном вы, кажется, тоже не знакомы – профессор Хиггинс.
Фредди (подходит к Хиггинсу). Здрасссте.
Хиггинс (оглядывая его со всех сторон, как жулика). Даю голову на отсечение, что я и вас уже где-то видел. Но где?
Фредди. Нет, я что-то не помню.
Хиггинс (покоряясь судьбе). Ну, это не так важно. Садитесь. (Пожимая Фредди руку, чуть ли не валит его на тахту, лицом к окнам; потом сам обходит тахту кругом.)
Хиггинс. Ну вот, значит так. (Садится на тахту рядом с миссис Эйнсфорд Хилл.) Черт дери! О чем же нам теперь говорить, пока нет Элизы?
Миссис Хиггинс. Генри! Ты, вероятно, неотразим на заседаниях Королевского общества, но, право же, в более скромных собраниях с тобой очень трудно.
Хиггинс. Правда? Мне очень жаль. (Внезапно просияв.) А ведь, знаете, наверно, и в самом деле трудно. (Шумно хохочет.) Ха-ха-ха-ха!
Мисс Эйнсфорд Хилл (которая находит Хиггинса вполне приемлемым объектом для матримониальных устремлений). Ах, я вас понимаю. Я не любительница светских разговоров. Если б люди умели быть откровенными и говорить то, что думают!
Хиггинс (снова насупившись). Упаси бог!
Миссис Эйнсфорд Хилл (перехватывая реплику дочери). Но отчего же?…
Хиггинс. То, что люди считают себя обязанными думать, уже достаточно скверно; но от того, что они на самом деле думают, у всех волосы стали бы дыбом. Вряд ли вам было бы приятно, если б я сейчас выложил то, что я на самом деле думаю.
Мисс Эйнсфорд Хилл (весело). Неужели это так легкомысленно?
Хиггинс. Легкомысленно? Кой черт легкомысленно! Просто неприлично.
Миссис Эйнсфорд Хилл (серьезно). О мистер Хиггинс!
Я уверена, что вы шутите.
Хиггинс. Поймите, все мы в известной степени дикари. Предполагается, что мы культурны и цивилизованны, что мы разбираемся в поэзии, философии, искусстве, науке и так далее. Но много ли среди нас таких, которые хотя бы знали толком, что означают все эти названия. (Мисс Хилл.) Ну, что вы понимаете в поэзии? (Миссис Хилл.) Что вы знаете о науке? (Указывая на Фредди.) Что он смыслит в науке, в искусстве, в чем бы то ни было? Что, черт подери, я сам знаю о философии?
Миссис Хиггинс (предостерегающе). Или об искусстве держать себя в обществе…
Горничная (раскрывая двери). Мисс Дулиттл. (Уходит.)
Хиггинс (вскакивает и бросается к миссис Хиггинс). Мама, это она. (Становится за креслом матери и, приподнявшись на цыпочки, знаками показывает входящей Элизе, которая из дам – хозяйка дома.)
Элиза, безукоризненно одетая, производит такое сильное впечатление своей красотой и элегантностью, что все невольно встают, когда она входит. Следя за сигналами, которые ей подает Хиггинс, она с заученной грацией направляется к креслу миссис Хиггинс.
Элиза (говорит приятным, музыкальным голосом, с педантичной тщательностью выговаривая слова). Здравствуйте, миссис Хиггинс! Мистер Хиггинс сказал, что я могу навестить вас.
Миссис Хиггинс (приветливо). Конечно, конечно! Я очень рада вас видеть.
Пикеринг. Здравствуйте, мисс Дулиттл.
Элиза (протягивая ему руку). Полковник Пикеринг, если я не ошибаюсь?
Миссис Эйнсфорд Хилл. Я уверена, что мы с вами уже встречались, мисс Дулиттл. Мне знакомы ваши глаза.
Элиза. Очень приятно. (Грациозно опускается на тахту, на то самое место, откуда только что встал Хиггинс.)
Миссис Эйнсфорд Хилл (представляет). Моя дочь Клара.
Элиза. Очень приятно.
Клара (с воодушевлением). Очень приятно. (Садится на тахту рядом с Элизой и пожирает ее глазами.)
Фредди (подходит к тахте). Я, несомненно, имел уже удовольствие…
Миссис Эйнсфорд Хилл (представляя). Мой сын Фредди.
Элиза. Очень приятно.
Фредди кланяется и садится в елизаветинское кресло, млея от восторга.
Хиггинс (внезапно осененный). Ах ты черт! Вспомнил, вспомнил! Все недоуменно оглядываются на него. Ковент-гарден! (С досадой.) Вот не было печали!
Миссис Хиггинс. Генри, ради бога! (Видя, что он собирается усесться на ее письменный стол.) Пожалуйста, не садись на стол, сломаешь.
Хиггинс (сердито). Простите! (Идет к угловому дивану, по дороге спотыкается о каминную решетку и роняет щипцы; приводит все в порядок, ругаясь себе под нос, и, добравшись, наконец, до цели своего неудачного путешествия, бросается на диван с такой силой, что диван угрожающе трещит.)
Долгая томительная пауза.
Миссис Хиггинс (прерывает молчание непринужденным тоном). Любопытно, будет ли сегодня дождь? Элиза. Незначительная облачность, наблюдавшаяся в западной части британских островов, возможно распространится на, восточную область. Барометр не дает основания предполагать сколько-нибудь существенных перемен в состоянии атмосферы.
Фредди. Ха-ха! Вот умора!
