чаю с корицей — невероятно дорогого. С одной стороны, пить чай в кафе — это транжирство, потому что чай — это почти вода. С другой стороны, оно того стоит.
— Как узнать, любишь человека или нет? — спросила я. Мне хотелось застать ее врасплох, удержать ее внимание еще на некоторое время. Ведь она моя старшая сестра. И о некоторых вещах она должна знать больше, чем я. Но любовь ее, похоже, не интересовала. Она снова принялась нести чушь о пауках. Что они как люди, только гораздо лучше: их сети на виду, их можно обойти стороной.
— Как люди, — повторяла она, — но люди фальшивые, внутри у них невидимая липкая масса, от которой невозможно спастись.
— Только не у Ругера, - сказала я.
— Скоро ты поймешь, что ошибалась, - фыркнула она.
— Ты его не знаешь! - сопротивлялась я.
— Знаю, знаю!
Я подумала, что она снова несет чушь из-за своих дурацких таблеток.
Искать того, кого любишь
Ругер исчез. Первую неделю я хандрила и все ждала на скамейке у дуба. На дерево было невозможно забраться: ветви передвигались все дальше от земли. А может быть, у меня просто не хватало сил вскарабкаться наверх.
Спустя неделю я стала расклеивать по всему городу объявления. На скамейках. На деревьях. Я объявила розыск, написав на листочках, что ищу его, что хочу с ним встретиться.
Однажды я встретила продавца хот-догов, которого Ругер называл папой, но он лишь печально покачал головой:
— Нет, я не видел его уже несколько недель.
— Ругер! — кричала я под дубом, в ветвях которого был его домик. — Ругер!!!
Шурша осенней листвой, ко мне подбежала маленькая собачка. За ней спешила запыхавшаяся хозяйка в красном берете.
— Зачем ты зовешь мою собаку? — сердито спросила она, взяв своего Ругера на поводок.
— Простите, пожалуйста, — сказала я. Кажется, эта дама не заметила, что я плачу. — Как мне найти своего Ругера? Он потерялся… — всхлипывала я.
— Надо искать, — ответила дама, — и ждать. Возможно, стоит заявить о пропаже в полицию. В лучшем случае, окажется, что его кто-нибудь подобрал.
— Вы думаете? — с надеждой спросила я.
— У него был ошейник с отметкой налоговой службы? — спросила дама.
Я покачала головой.
— Это уже хуже. Тогда его могут забрать насовсем, Поскорее звони. Иначе его могут… ты наверняка знаешь, что собаку без отметки налоговой службы могут усыпить. Если вовремя не появится хозяин.
— Но я не его хозяйка! Я просто люблю его.
— Это, конечно, усложняет дело, — сказала дама и отправилась дальше.
Возможности.
Все вокруг стало каким-то бежево-тусклым. Жизнь словно исчезла вместе с Ругером. Почему такая несправедливость: я искала его, столько думала о нем, что даже не могла спать, а он, кажется, даже не вспоминал обо мне! Ведь иначе он не стал бы так поступать. Не пропал бы без вести.
Я сидела под дождем на нашей скамейке, а он не приходил.
Я обнимала дубы и хлюпала носом, уткнувшись в их кору. Я бормотала, словно заклинание: «Ругер, пожалуйста. вернись! Прошло столько времени! Я скучаю по тебе, я с ума схожу —ты же не хочешь, чтобы я совсем сошла сума ?»
Но он не приходил.
В школе я не слышала, когда ко мне обращались. В голове крутились одни и те же мысли: «Не должно быть так, чтобы один человек все время думал о другом, если тот, другой, вовсе о нем не думает. Так не должно быть! Это противоестественно!»
Папа сказал, что у меня бледный вид, и дал мне бутылочку «Вивамакса».
— По чайной ложке утром и вечером, — сказал он, — не больше!
Вкус мне не понравился, но я принимала ложку за ложкой, чтобы порадовать папу. Мне же лекарство радости не прибавляло. Я знала, чего мне не хватает, и это нельзя было измерить чайными ложками.
Наступил вечер пятницы. Сюзи и Лотта уговорили меня пойти с ними в клуб, где, по их словам, было ужасно весело. Они уже ходили туда несколько раз и уверяли, что этот клуб точно вернет мне хорошее настроение.
— Соберись! Выше нос! — сказала мне Сюзи.
— Ты должна взять ситуацию в свои руки, — подхватила Лотта. — По тебе сразу видно, что ты безответно влюблена.
— Да ладно, — ответила я, — вовсе нет.
— Да брось, — сказала Сюзи, — это же заметно. Что за придурок? Наверное, гад какой-нибудь?
— Честно говоря, выглядишь ты не очень… — подтвердила Лотта. — Вид у тебя измученный… как это называется… трагический! Ни один парень не стоит таких переживаний!
Я зашла в школьный туалет и посмотрела в зеркало. Как я ни таращилась на свое безнадежно бледное отражение, на глаза мне попался только прыщик с левой стороны у рта. И еще один, пробивающийся на поверхность, у самого носа. Ничего похожего на «трагические чувства» я на своем лице не нашла. Вид у меня был просто жалкий. Позор какой-то.
Сюзи и Лотта были королевами класса, у обеих — длинные волосы, которыми они красиво встряхивали при каждом удобном случае. На них заглядывались все мальчишки. На фоне подружек я была гадким утенком.