— Мы пока что решили взять двух, шериф. Коли есть дело, нечего заниматься пустяками.
— Не привязать ли их, — предложил Бугер, — чтоб ветром не унесло?
— Нет, — сказал Отис, — это поросята-флюгеры. Они под ветром только вертятся. Главное, не налететь на них боком, не то порежешься.
— Ничего, они у меня разжиреют, — сказал дядя Сагамор. — Надо бы, Сэм, дать им поесть прямо сейчас.
— Ну да, — отозвался папаша.
— Сагамор Нунан! — взревел шериф. — Если ты предпочитаешь шутки шутить…
— Шутки? — переспросил дядя Сагамор. — Да какие уж тут шутки с голодными свиньями? Они обидятся, и с ними ничего не поделаешь целый месяц.
Папаша достал ведро, а дядя Сагамор поднял мешок над одной из бочек, чтобы зачерпнуть пойла. Он принюхался, пригнувшись ниже, и что-то промычал в удивлении.
— Что такое? — спросил папаша.
— Да, похоже, забродило. Погляди, Сэм, вон пузырьки лопаются.
— И правда, — принюхался папаша.
Они поглядели друг на друга озадаченно.
— Как ты думаешь, это не опасно?
— Не уверен, — отозвался папаша. — А вдруг у них будет изжога?
— Что же мы сделали не так, Сэм?
Прежде чем папаша успел ответить, в толпе засуетились. Вперед прорвался Кинкэйд. Он стал перед шерифом, весь вне себя, указывая пальцем на бочки:
— Чего вы ждете, шериф? Вот восемь бочек сусла. Вот самогонный аппарат. Вы собираетесь их арестовывать или нет?
— Заткнитесь, Кинкэйд! — заорал шериф. — И не учите меня! Вы что, думаете, я спятил? Ну, арестую я его, так он выйдет через час. Пока это все не собрано, это еще не самогонный аппарат. И, будучи собранным, это не станет незаконным, пока не будет вещественного доказательства в виде виски.
Папаша с дядей Сагамором, казалось, не обращали на всю эту сутолоку ни малейшего внимания, продолжая изучать свиное пойло.
— Ну, — сказал дядя Сагамор несколько разочарованно, — делать нечего, придется это вылить, Сэм, и начать заново.
— Пожалуй, что так, — согласился папаша. — Билли, дай им зерна. Им пока хватит.
— Виски? — завопил Кинкэйд, побагровев. — Вещественное доказательство? Боже милостивый, да какое еще доказательство вам нужно? Сагамор Нунан тридцать лет ничего, кроме виски, не делал! Вот его аппарат — у вас перед глазами! Он признал, что это аппарат. Вот восемь бочек сусла, уже забродившего.
Папаша с дядей Сагамором взяли одну бочку, вытащили ее из амбара и опрокинули. Явственно запахло кислятиной. Жидкость пузырилась, растекаясь по земле. Они вернулись и взяли другую. Народ стоял и смотрел на все это в полном недоумении.
— Смотрите! — завопил Кинкэйд. — Они уничтожают вещественные доказательства! Вы так и будете здесь стоять, жирный ишак?
— Не сметь меня так называть! — Шериф в ярости швырнул свою шляпу на землю. — Все это барахло не имеет силы в суде, покуда не докажут, что он пытался готовить из него самогон. Вы что, полагаете, кто- нибудь из присяжных, будучи в здравом уме, поверит, что Сагамор Нунан осмелился изготовлять виски при всем честном народе? Да вас засмеют!
Дядя Сагамор с папашей вытащили еще одну бочку и вылили и ее. Кинкэйд вновь закипятился, но тут сквозь толпу протолкался Кудрявый. Криво ухмыляясь, он взял его за плечо.
— Думаю, шериф, может быть, и прав, — сказал он. Кинкэйд посмотрел на него, как на сумасшедшего, но позволил отвести себя чуть в сторону. Я же наполнил ведро зерном и понес его к поросятам. Они стали есть. Кудрявый говорил с Кинкэйдом. Я слышал, как он усмехался.
— Ну будьте же помудрее, — уговаривал он. — Вы не так разыгрываете партию. Не пытайтесь это нарушить, лишь придайте всему этому публичности.
— Но… но… его же надо в тюрьму!
— А как вы думаете, где он окажется, как только меня изберут? — нагло ухмыльнулся Кудрявый. — А пока сделайте только хорошие снимки, чтобы мы могли пригвоздить шерифа к стене.
Папаша с дядей Сагамором вылили и вымыли бочки. Шериф махал руками перед Бугером и Отисом. Толпившиеся повсюду люди горячо спорили, убеждая друг друга и приводя разные аргументы.
— Только для того, чтоб посмеяться над шерифом? — переспросил один другого. — А ты представляешь, сколько стоили сахар да эти котлы? А ты когда-нибудь слыхал, чтобы Сагамор Нунан что-то делал без выгоды? То-то же!
Поздно вечером большая часть публики разошлась восвояси. Мы в кухне начали греть воду для новой порции свиного корма. И тут вошел Мёрф. Он закурил сигарету и сказал:
— У нас еще есть шансы поставить на Кудрявого три к одному.
— Хм, — хмыкнул дядя Сагамор, — пожалуй, я не стану, Мёрф.
— Отчего?
— Ну, положим, а вдруг он не выиграет?
— Ладно. Только это будет чудо из чудес, — заметил Мёрф.
Подождав немного и не дождавшись ответа, он собрался уходить.
— Слушай, Мёрф, — вдруг встрепенулся дядя Сагамор, — а эта мисс Мэлоун… Я слыхал, у нее какой- то парфюмерный бизнес?
— А а, да, у нее магазин в городе. Она была когда-то художником-гримером на телевидении. А что?
— Просто прекрасно! — ответил дядя Сагамор, раздувая огонь в. плите.
— Кудрявый на нее глаз положил, — продолжал Мёрф. — Он тогда со своими шинами хотел пустить ей пыль в глаза и потому так обозлился, когда ты его обставил.
— Понятно, — поскреб себе голову дядя Сагамор.
Мёрф уехал. Мы нагрели воды и намешали восемь новых бочек пойла. Около сарая оставалось еще с дюжину любопытных.
— Ну что ж, сэр, — обратился дядя Сагамор к папаше, — искренне надеюсь, на этот раз не испортится.
— Да уж, дороговатенько было бы выбрасывать опять.
— Слушайте, — сказал я, — а если готовить только бочку зараз?
— Хм, — задумался дядя Сагамор, — если будем делать малыми порциями, тогда не останется времени на скипидар.
Оказалось, что прежние толпы народа — это еще что! Наутро люди стали собираться, когда мы даже не кончили завтракать. Войдя в амбар, мы обнаружили там четверых заглядывавших в бочки — они не слыхали, как дядя Сагамор подошел к ним. Он оперся о столб, ковыряя в зубах длинным ножичком.
— Привет, ребята! — поздоровался он. — Если чего потеря ли, так я вам могу помочь.
Они отпрянули:
— Нет-нет, мы просто любовались вашим кормом. Корм просто прекрасный! — и поспешно удалились.
Дядя Сагамор заглянул в бочки и удовлетворенно кивнул.
— Ну, сэр, — обратился он к папаше, — на этот раз вроде получилось. Эта партия не должна испортиться.
Они зачерпнули ведро из одной бочки и отнесли поросятам. Мне показалось, им этого хватит недели на две. Мы воротились к грузовичку, где лежали механические части. Дядя Сагамор с папашей стали вытаскивать их на землю. Народ толпился, наблюдая, уходил и приходил, но никто не мешал. Перетащив все это под навес, они притащили большой бак к водяной трубе.
— Вот тут будет конденсатор, — сообщил один зритель другому. — Змеевик входит в бак, а жидкость стекает снизу…
