Сагамора и пытаясь что-то произнести. I
Дядя Сагамор, казалось, был искренне рад ему и пригласил присесть. Шериф в конце концов взял себя в руки и обратился к дяде Сагамору:
— Сагамор Нунан, что это еще за небылицы вы рассказывае те про флягу с нитроглицерином?
— С чем? — уставился на него дядя Сагамор.
Шериф выговорил несколько непечатных слов, потом продолжил:
— Эта фляга, что ребята тут выкопали…
— А, это! — Дядя Сагамор выплюнул табачную жвачку. — Вы,
верно, имеете в виду мое сердечное лекарство. Они вам разве не сказали, что мне его дали те веселые ребята?
— Сказали. Я хочу знать, что там было.
— Что там было? Ну, то, что я и сказал: сердечное лекарство,
такое интересное….
— Где оно? Что вы с ним сделали?
— Ну, мы его выпили.
— Выпили?
— Ну да. И знаете что, шериф, этот уголь прямо-таки замечательная вещь. Отфильтровал всю гадость, и вкус стал замечательный. — Дядя Сагамор достал из-за спины фляжку и добавил:
— Знать бы, что вы приедете, так мы бы вам оставили чуток.
Шериф взял пустую фляжку, принюхался, потом выругался и швырнул ее во двор.
— Так! — заговорил он холодно. — Прошлый раз это было средство от тараканов, которое превратилось в виски. Теперь виски превратилось в нитроглицерин. Вот что я тебе скажу, Сагамор Нунан: тебе пока везет. Выгонишь еще хоть каплю спиртного — мигом очутишься в участке!
Дядя Сагамор, казалось, был оскорблен в лучших чувствах.
— Спиртное? Ну, шериф, кабы я опустился до этого, то уж выбрал бы время получше. Сейчас год выборов и все такое: человек не успеет достать сигару и спички, как все тут как тут: «Он курит!»
Шериф побагровел и сунул ему газету:
— Только попробуй, увидишь, что будет! Прочти-ка лучше вот это!
Покуда папаша с дядей читали, я просунулся, чтобы посмотреть. Это была местная газета, на первой странице, куда указывал шериф, было много непонятных длинных слов, но заголовок я разобрал: «Позор общества».
«Наш округ должен сгорать от стыда. Над законом насмехаются. А ведь осталось всего два дня до выборов демократической партии. Нынешнего шерифа, скорее всего, переизберут. Неужели мы истощили человеческий запас?
Нелегальное виски производится в насмешку над законом в десяти милях от нашей редакции. Так было всегда. И может, всегда будет. Долгих двенадцать лет нынешний шериф якобы пытался перекрыть этот ниагарский поток, а положение, словно в насмешку, только ухудшалось. Зерно дает свои плоды, незаконные деяния процветают, бандиты режут друг друга, а юные леди бегают среди дерев, облаченные в одни стеклянные бусы.
Шерифа необходимо сменить. Но как это сделать? Никто ничего не предлагает. Пусть кто-нибудь придет и попробует. Наша газета поддержит его всеми силами. Но он должен помнить: время уходит. Через два дня может быть слишком поздно».
Дядя Сагамор кончил читать и вернул газету шерифу.
— Похоже, шериф, — высказался он, — в этом году политика вас слишком затронула. Но волноваться нет причин. Наша поддержка с вами. Мы с Сэмом и раньше голосовали, и теперь проголосуем за вас.
Шериф, побагровев еще больше, швырнул газету и силился что-то произнести. Дядя Сагамор перекатил табак за щекой и состроил задумчивую физиономию.
— Знаешь, Сэм, — обратился он к папаше, — какая страшная штука политика! У человека совсем нет защиты. Никогда он не знает, выиграет ли на выборах. И он приходит в отчаяние, оттого что вынужден будет зарабатывать себе на…
Шериф все никак не мог успокоиться, потом наконец собрался с силами и прорычал:
— Ладно, Нунан, не умничай! Я тебя предупредил! — Выругавшись напоследок, он пнул ногой валявшуюся газету и забрался в машину. Подняв пыль, она исчезла за воротами.
— Думаешь, его прокатят? — спросил папаша.
— Едва ли, Сэм. На его место особо никто не стремится, так что если за несколько дней ничего не стрясется, то все останется по-прежнему.
Однако все пошло по-другому. На следующий день это самое и стряслось, и началась вся эта суматоха с выборами.
Тем утром часов в десять я сидел на берегу, пытаясь наловить раков, когда папаша позвал меня. Нам надо было купить свиного сала. Мы втроем поехали на дядином грузовике. Дядя Сагамор даже не переменил одежды и не обулся. А папаша нарядился в джинсы, сапоги и соломенную шляпу, как прежде, в те времена, когда он был известен под именем Нунан Верная Рука.
Надо было проехать мили четыре по песчанику меж холмов, a потом через заросли выехать на шоссе, откуда было миль пять до города. После таких городов, как Хейли или Белмонт-парк, Джером кажется маленьким, тихим местечком. Большая часть лавок! и магазинов сосредоточена вокруг площади, там и муниципалитет. Кругом деревья, а посередине — две старинные пушки от какой-то там войны.
Дяде Сагамору надо было залить в бак бензин, прежде чем ехать в центр, и мы завернули на заправку. Там стояла модерновая машина с откидным верхом. В ней сидела прелестна молодая женщина с волосами цвета ванильного мороженого. Они спускались до плеч. Казалось, она ждала отлучившегося водителя.
К нам вышли двое мужчин. Один — маленький, темноволосый, другой — крупный, с вьющимися рыжими волосами, на вид нахальный, в белой кепке, свернутой на сторону. Дядя Сагамор вылез и прошлепал босыми ногами по бетонному покрытию.
— Найдется у вас на три доллара самого дешевого? — спросил он.
— Найдется, сэр, — сказал нахальный и подмигнул другому: гляди, мол, вот неотесаная деревенщина, голая да босая.
Папаша с дядей Сагамором пошли к автомату с водой, а те двое прилаживали шланг и включали колонку, и я слышал, как нахальный говорил:
— Ох и всучим мы сейчас этой деревенщине!
— А он не заметит? — спросил темноволосый.
— Вот когда мы избавимся от старых покрышек, что у нас залежались!
— От тех? Да ты их век не продашь, Кудрявый!
— Ты думаешь? Ну так погляди, как надо дела делать.
Я вылез и пошел к автомату с водой. Папаша дал мне монетку, и я сунул ее в щель. И тут из туалета вышел легкой походкой здоровенный мужчина с приятным загорелым лицом и серыми смеющимися глазами. Это был Мёрф — он всегда такой и всегда носит бейсбольную кепку. Он владелец бильярдной и большой друг дяди Сагамора. Это он мне сказал, что дядя Сагамор — единственный гений, который ему повстречался.
— Здорово, народ! — приветствовал он их, и они обменялись рукопожатиями. — Пошли к машине, познакомлю вас со своей подружкой.
Мы подошли к открытой машине, и Мёрф сказал:
— Милочка, вот ребята Нунаны, Сагамор и Сэм. Ребята, познакомьтесь с мисс Мэлоун.
— Привет, мальчики! — улыбнулась она.
Папаша с дядей Сагамором поздоровались с ней. Я допил воду и рассказал дяде Сагамору про разговор насчет покрышек.
— Вот как, это точно? — переспросил он.
— Думаю, да. Он сказал, что всучит их вам.
Они с папашей переглянулись. Он подумал, пожевал губами и кивнул. Воротясь к машине, они увидали, что темноволосый моет ветровое стекло, а Кудрявый кончил заправлять и озабоченно обходит
