которая гонялась с сумасшедшей скоростью на мотоцикле и прямо говорила ему все, что думала по его поводу, не задумываясь о том, кем он был, как много денег он зарабатывал, какие картины висели на стенах в его доме и как много недвижимости по всему миру он имел.
— Я хочу услышать, как ты признаешься, что я не такой плохой парень, как ты считала, — попытался он подбодрить ее, наслаждаясь видом ее пламенеющих щек. — Ты назвала меня снобом.
— Ты сноб. Посмотри на свою квартиру. Ну, хорошо. Ты оказался не таким уж плохим.
— Потому что?..
Лиззи смотрела на него, но не могла сосредоточиться.
— Я уже поблагодарила тебя за все, что ты сделал для Николаса с Розой и Фредди с Ли.
Но между ними происходило что-то такое, что заставляло все ее тело дрожать мелкой дрожью.
Мгновение тишины словно создало разряд электричества между их телами.
— Ты так смотришь на меня… Не надо.
— Почему я не могу смотреть на тебя?
— Я не знаю, что еще ты хочешь услышать.
— Конечно, ты знаешь. — Он не смог удержаться и коснулся лица Лиззи.
У нее перехватило дыхание.
Для него это был лишь один из жестов, но для нее, влюбленной женщины, любой жест становился миной замедленного действия, готовой взорвать ее в самый неожиданный момент. Но она не могла сдаться. Хотя сопротивляться ему сил у нее тоже не было.
— Кажется, ты сильно повлияла на меня, — прошептал Луис таким нежным голосом, что Лиззи с трудом поверила в то, что услышала.
— Как именно?
— Ты была права, говоря, что совсем недавно я бы заподозрил твою сестру в использовании Фредди ради денег. Ты была права, говоря, что я не шевельнул бы и пальцем, чтобы примирить Николаса с твоей сестрой, потому что считал, что ее интересуют лишь его деньги. Но это было раньше, сейчас все по-другому. Я хочу тебя, Лиззи Шарп, и хочу, чтобы ты призналась, что это взаимно.
Лиззи нервно покусывала губы. Слово «хочу» заставило холодок пробежаться по ее позвоночнику. Когда они занимались любовью в первый раз, это стало для нее самым замечательным опытом в жизни, и ей было сложно отказаться от шанса испытать подобное наслаждение вновь. Ей не хотелось больше раздумывать над тем, правильно ли она поступает. Единственное, о чем она мечтала, — это закрыть глаза и отдаться своему страстному желанию. Было ли это грехом? Она, как никто другой, знала правила игры. Сколько бы он ни говорил о том, что изменился, его перемены не коснутся самого сокровенного — его личной жизни.
— Ты мне поэтому помогаешь? — прошептала она. — Чтобы я из чувства благодарности согласилась запрыгнуть в твою постель?
Все-таки перед тем, как отвергнуть ее предположение, он совсем ненадолго заколебался.
— Ладно. Твоя взяла. Я хочу тебя и хочу заняться с тобой любовью.
Луис моментально устремился к ней, поднял ее на руки и отнес в спальню.
Положив ее на кровать, он скомандовал:
— Открой глаза. — Затем включил светильники от Тиффани. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Я не хочу, чтобы ты вела себя так, словно позволяла чему-то происходить. Я хочу, чтобы ты полностью погрузилась в нашу страсть, чтобы видела все. — Он уже избавился от рубашки, скинув ее на пол, и начал расстегивать ремень. — Может, тебя привязать, — сказал он, поигрывая ремнем на пальце, и рассмеялся, увидев шок на ее лице. — Давай оставим этот опыт на другой раз.
Каждая клеточка тела Лиззи задрожала от подобной перспективы. Она думала о том, как Луис Жюмо привяжет ее и сможет делать с ее телом все, что ему придет в голову, и эта запретная фантазия неимоверно возбуждала ее. И пока ее тело отвечало на его призыв на своем языке, мысли обыгрывали брошенное им замечание: на другой раз…
Он встал перед ней обнаженный, и она почувствовала сладостную боль в промежности, когда он запустил пальцы в ее волосы и притянул ее к своей возбужденной плоти. Она слышала, как у него участилось дыхание, когда ее губы скользнули по его телу и она начала умелые ласки ртом и руками.
Когда Лиззи подняла глаза, чтобы посмотреть ему в лицо, она увидела, что его голова запрокинута назад. Прикосновение его груди обдало ее жаром, заставив пространство между ног томиться в ожидании его прикосновения.
Луис тоже посмотрел на нее.
— Мне очень нравится наблюдать за тем, как ты делаешь это, — глухо произнес он. Он нежно отстранил ее и скользнул вместе с ней на кровать. — Твоя очередь. Я хочу, чтобы ты медленно-медленно разделась.
Она скользнула к нему, как только он поманил ее пальцем, и все ее тело задрожало в предвкушении наслаждения, когда он раздвинул ее ноги, а затем притянул к себе так, чтобы попробовать ее на вкус. Она чувствовала, как умело двигался его язык, изучая каждую складку и изгиб ее влажной расщелины между ног. Он заставил ее задыхаться, подключив к процессу свои пальцы, действия которых пробудили в ней такие ощущения, о которых она даже не догадывалась.
Ее тело пылало огнем. Когда дошла очередь до груди, Лиззи чуть не закричала, когда он дотронулся языком до ее набухших сосков.
Возможно, в этот раз она чувствовала все намного острее, потому что, наконец, призналась себе в том, что влюбилась. На этот раз, когда оба были готовы к завершению, он потянулся к ящику стола за презервативом. Конечно, это было очень предусмотрительно и ответственно с его стороны, но заставило ее почувствовать острую боль — и теперь она понимала почему. Больше всего на свете она хотела бы подарить ему ребенка.
Она обвила ноги вокруг его талии и подчинилась его ритму.
Лиззи не могла понять, как он мог быть настолько хорош в постели, не имея к ней чувств. Но ведь он был мужчиной, для которого секс не имеет большого значения. Она задумалась над тем, сколько женщин влюблялось в него. Интересно, Джессика любила его и надеялась на то, что он свяжет жизнь с ней из-за того, что он — близкий друг ее брата?
— Что творится у тебя в голове? — спросил Луис, откидывая прядь волос от ее лица. — Мне нравится, что ты не пользуешься косметикой.
— Тебе нравится во мне новизна.
Луис не был уверен в этом, но он был настолько счастлив в настоящем моменте! Хотя, наверное, она права. Все, что касалось ее, было удивительно ново, и речь шла не только об отсутствии макияжа. Он понял, что очень хотел помогать ей, совершать для нее что-то, не ожидая благодарности или похвалы.
— Я принадлежу другому социальному слою, — сказала Лиззи. — Я — из обычных людей среднего класса, которые проводят жизнь, пытаясь обеспечить себе хоть какую-то финансовую стабильность. Я выгляжу по-другому, я говорю по-другому, и я работаю с неблагополучными детьми. Могу поспорить, что приход ко мне в школу открыл тебе глаза на мой мир, который совсем другой. С таким же успехом мы могли бы родиться на разных планетах.
— Но ведь твои сестры — с той же планеты, но они мало чем отличаются от большинства женщин, которых я встречал в своей жизни, — симпатичные, ухоженные, на высоких каблуках и в маленьких черных платьях.
— И что ты пытаешься этим сказать? — Лиззи смотрела на него прищурясь, пытаясь избавиться от некоего оптимистичного предположения, которое многообещающе закрадывалось в ее голову.
— Я хочу сказать, что ты рушишь стереотипы. Тебе нравятся мои слова? Ответишь тем же?
— Ты тоже разрушил мои стереотипы. И ты сам это знаешь. Но ты все же привык к роскоши. В твоей жизни никогда не было проблем с деньгами.
— И это твой комплимент? — Очевидно, Луис услышал не то, что хотел.
— Ну… Все настолько ново для меня.
— Настолько ново?
— Ты совсем не похож на тех парней, с которыми я встречалась до тебя.
— Да, да. Мы уже это обсуждали. — Он с удивлением обнаружил, что не желал слышать о тех других
