АЛИНА ПАВЛОВНА. Жизнь есть страдание, дочка. Желаю тебе как можно скорее в этом убедиться.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Катя… К сожалению все очень плохо… Жена Андрея Ольга покончила с собой. Отравилась каким-то лекарством. Дети были с Андреем. Они гуляли. Мне звонил сам Андрей, он в таком состоянии, ничего толком не объяснил. Он сказал, что первой позвонил тебе, но у тебя отключен телефон, потому что ты, наверное, у мамы в больнице. Тогда я решила приехать сюда. Держись, Катя.
ЕКАТЕРИНА. Уф! Это так странно, ощущать. Не знаешь даже, как реагировать?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я сама хотела бы помочь тебе, но чем? Я с тобой, ты понимаешь, ты знаешь это. Но, что же делать?
ЕКАТЕРИНА. Да странно. Вроде бы такое страшное известие, а нет ощущения ужаса. Я вообще ничего не чувствую. Я вот слышу, что ты сказала, я понимаю, да. Я получила известие, — по моей вине погиб человек. Но, что же делать? Я даже не знаю, как реагировать? Я, наверное, должна плакать? Но мне не хочется. Странное такое ощущение. Я ничего не чувствую.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. И я тоже очень странно себя ощущаю. Такое горе. Но что же делать?
ЕКАТЕРИНА. Я не знаю, что делать. Такое странное чувство. Вернее, это даже не чувство, это наоборот, какое-то анти чувство. Я вообще ничего не чувствую. Наверное, у меня шок, да? Как ты думаешь, у меня шок, да? Такое вот странное, неадекватное поведение, это, наверное, и есть состояние шока? По моей вине погиб человек, а я ничего не чувствую. Это странная реакция, да?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я не знаю. Может быть, тебе нужно выпить? Давай я схожу в магазин, куплю что-нибудь выпить?
ЕКАТЕРИНА. Зачем? Тем более, если нужно идти в магазин. Нет, в этом нет никакой необходимости.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Тебе станет легче, когда ты выпьешь. Поверь. Давай. Я схожу, куплю виски.
ЕКАТЕРИНА. Да, нет, ничего не нужно, спасибо. Мне не плохо. Странно, да? Мне совсем не плохо. А ведь должно же быть совсем наоборот, да? Мне ведь должно быть очень плохо, правда? Тот, кому сообщают, что по его вине погиб человек, тому ведь должно стать плохо, так ведь? А мне ничего. Мне не плохо. Я вообще ничего не чувствую. Ты помнишь тот вечер, в Киеве, когда я первый раз танцевала танец Дели, для тебя и для мамы, и там был Андрей?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Ты серьезно меня спрашиваешь?! Ну, как я могу такое забыть?! Это навсегда останется самым главным событие в моей жизни. Я была потрясена. В тот день я поняла, что такое танец. В чем его суть, в чем смысл. Я поняла что все, что нас окружает, есть танец. Что мы все кружимся в этом танце как танцовщики. Но только нужно суметь это увидеть. И я смогла это увидеть благодаря тебе, благодаря твоему танцу «Дели». Я танцовщик, Я танец, Я конец танца.
ЕКАТЕРИНА. Помнишь первую реакцию моей мамы? Помнишь, как она кричала на меня?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Это произошло от потрясения. Но потом, она же все-таки, приняла твой танец.
ЕКАТЕРИНА. Спустя несколько лет. Это произошло совсем недавно. Мы два года почти не разговаривали. И только когда у нее обнаружили рак и она подумала, что умрет, только тогда она приняла меня и мы помирились. И она сказала, что принимает мой танец, не как «танец счастья», а как «танец счастливого несчастья». Кстати, сразу после этого, ей сделали удачную операцию, и она спокойна дожила до сегодняшнего дня. На этом мы и сошлись. Но нашу любовь с Андреем, она уже ни за что не примет. Никакое событие не сможет на нее повлиять, разве только смерть. Так что, сегодня мы расстались с ней окончательно.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. А что тебе сказал доктор?
ЕКАТЕРИНА. Доктор говорит, что ей осталось не больше двух месяцев. Это стало известно буквально вчера, после результатов анализов удаленных частиц. Я пока ей еще ничего не сказала. Хватит уже несчастий на ее долю. Сейчас, в данную минуту доктор как раз врет ей, что у нее проблемы с поджелудочной железой. А я жду медсестру, чтобы подписать необходимые бумаги, о том, что я ознакомлена с диагнозом и что я беру на себя ответственность и т. д.… Ой…
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Плохо с сердцем? Давай я позову медсестру, она даст тебе валидол?
ЕКАТЕРИНА. Нет, не нужно. Это сейчас пройдет. Это такое ощущение будто к сердцу прижали кусок раскаленного железа. Это у меня бывает. И потом проходит. Фу! Это уже прошло.
АЛИНА ПАВЛОВНА. Здравствуй, Лера. Ты пришла ко мне или к моей дочери?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Получается, что я пришла к вам обоим. К двум своим лучшим подругам.
ЕКАТЕРИНА. Как ты узнала, что я еще здесь, мама? Я ведь случайно задержалась.
АЛИНА ПАВЛОВНА. Ну, а раз мы все тут лучшие подруги, то я могу говорить при всех. Я хочу обратиться к своей дочери. Во-первых, я знаю, что у меня новые раковые опухоли и что мне осталось не больше двух месяцев, медсестра мне сказала. Эта девушка проявила ко мне жалость, избавила меня от неведенья. Хотя и за деньги, разумеется. Мы с ней заранее договорились, что если у меня будет рак, то она сообщит мне за 100 долларов США. Поэтому я прошу тебя заплатить ей эти деньги. И не слова доктору, иначе я никогда не приму всего того, что я должна принять от тебя. Тайна медсестры взамен на мое принятие тебя и твоего Андрея. Думаю, мы договорились. Ну, так вот, поскольку обстоятельства моей жизни резко изменились. То и мое отношение к происходящим вещам тоже готово претерпеть изменения. Так вот, поскольку я умираю, то… Я принимаю тебя и твоего Андрея, как «несчастную любовь двух счастливых». Будьте счастливы в своем несчастье. Надеюсь, его семья, его бедная жена и его дети не долго будут горевать, в общем-то в их семье ничего такого страшного не случилось, как говорится: «уход отца — это не смерть матери». А Андрею скажи, что пусть он завтра приходит ко мне сюда. Я буду пытаться с ним дружить. Тем более эта дружба не будет такой уж долгой, чуть меньше месяца.
АЛИНА ПАВЛОВНА. Я ведь люблю тебя дочка. И я принимаю тебя такой какая ты есть. С твоим «танцем счастливого несчастья» и с твоей «несчастной любовью двух счастливых». Я девочки умираю без страха и с легким сердцем. Мои страдания заканчиваются. А моя дочь счастлива. Что еще нужно? Я счастлива, что ты счастлива моя несчастная Катя. Я люблю тебя.
