Когда мы приземлились, она уже знала части своего тела, предметы одежды и познакомилась с различными формами глагола to be, которые использовались в настоящем времени. Говорила она на чистом английском, с едва заметным европейским акцентом. Латышский она освоила за несколько часов. Я не сомневался, что за несколько недель управится и с английским.
Когда самолет приземлился, дверь в кабину пилотов открылась, один из мужчин предложил мне следовать за ним. 'Ступня Минны', - сказала девочка и соскочила с кресла на пол.
- Руки Ивена, - ответил я, поднимая ее на руки.
Сойдя с трапа, поставил ее на землю.
- Ступни Минны, - поправилась она.
- Рука Минны, - я протянул руку. Она взялась за нее, и вдвоем мы последовали за мужчиной к маленькому аккуратному бетонному домику, виднеющемуся за деревьями.
Я мог сказать лишь одно: мы приземлились на частной взлетно-посадочной полосе где-то в сельской местности. Мужчина позвонил, другой открыл дверь. Этого я узнал. Звали его Джо Клаузнер. Он вытаскивал меня из подвалов ЦРУ.
- Таннер, - он улыбнулся мне. - Привет, - он улыбнулся Минне. Заходите. Шеф ждет, - сам переступил порог и вместе с моим сопровождающим зашагал к самолету.
Мы вошли. В камине пылал огонь. Четыре массивных кресла окружали дубовый стол, на котором стояли бутылка и два стакана.
В одном из кресел, наполняя стаканы из бутылки, сидел Шеф.
Я никогда не видел более счастливого человека.
- Услуга другу. Выполнение его просьбы, - воскликнул он. - Я знал, что ты задумал что-то серьезное, Ивен, но такого и представить себе не мог, - он хохотнул. - Слава Богу, что они успели развернуть бомбардировщики. Да уж, армейских ты крепко напугал. Будет им хорошим уроком. Пусть почаще проверяют систему раннего обнаружения. Конечно, вышло бы нехорошо, если в ты заставил нас бомбить Москву, - смешок. - Это уже не мирное существование, а?
Мы выпили по стакану, и Шеф вновь их наполнил. Но до того я удобно устроил Минну в одном из кресел и на латышском предложил ей немного поспать. Она ответила, что спать ей совершенно не хочется, а я предложил ей притвориться, будто она спит, и она решила, что это прекрасная идея. То ли она была прирожденной актрисой, то ли действительно уснула.
Шеф пожелал знать, кто такая Минна, и мне пришлось объяснить, что она обычный ребенок, которого мне, так уж сложились обстоятельства, пришлось взять с собой. Я заверил его, что сам позабочусь о ней, а из-за того, что она нас слушает, волноваться не следует, потому что английского девочка не понимает.
Потом он шевельнул поленья в камине, мы поболтали о пустяках, наши стаканы опустели, он наполнил их вновь, и пришло время поговорить о делах.
- Услуга другу, - повторил он. - Я уже знаю, что от тебя можно ожидать многого, Таннер, но это какая-то фантастика. Вывезти из России всю латвийскую команду гимнасток, чтобы они попросили политического убежища на Западе! Это же потрясающий пропагандистский ход! Мы радовались, если на Западе оставался какой-нибудь балерун или пианист. Но Советский Союз заявлял в ответ, что у этих людей не все в порядке с психикой, - он удовлетворенно вздохнул. - Но о двенадцати красавицах такого никто не скажет.
Я скромно промолчал.
- Одна из них - возлюбленная твоего друга, не так ли?
- Да.
- Через нее тебе удалось убедить остальных. Что я могу сказать? Убеждать ты, похоже, умеешь.
Я вспомнил, как вошел в маленькую квартиру в Риге и узнал, что в ней появились десять девушек, решивших последовать за нами. Тогда мне как раз хотелось убедить их отказаться от своих намерений.
- И Милан Бутек. Разумеется, ты отправился в Европу ради него. Это очевидно. Когда герой Сопротивления и действующий министр коммунистической страны хочет эмигрировать, надо бросать все дела и спешить ему на помощь.
- Естественно.
- Но у тебя потрясающие источники информации, Таннер. Мы думали, что знаем обстановку в Югославии. Полагали, что нас держат в курсе событий, ан нет.
- Очень трудно знать обо всем, что происходит, - попытался я подсластить пилюлю.
- Ни единого слова о Бутеке мы не получили. Ни единого слова.
- Ну...
- А вот ты был в курсе и заранее подготовил план его эвакуации. В ЦРУ сейчас праздник, можешь мне поверить. Как я понимаю, он собирается написать книгу?
- Совершенно верно.
- Наверное, захочет опубликовать ее с помощью ЮСИА*. Они предварительно прочитают ее, чтобы убедиться, что взят нужный тон. Правильно расставлены акценты.
______________
* ЮСИА - Информационное агентство США - федеральное независимое внешнеполитическое информационно-пропагандистское ведомство.
'Zirgs-prens', - подумал я. Но сказал другое.
- Бутек уже тревожится из-за этого. Он хочет, чтобы книга была такой, как он ее видит.
- Они обычно настаивают на своем.
- Понятное дело. Но я предложил ему свои услуги. Сказал, что готов ее перевести. В этом случае все будет как надо и никто не скажет, что Государственный департамент оказывал давление на автора.
- Он согласился?
- Обрадовался.
Шеф просиял.
- О лучшем нельзя и мечтать. Бутек будет доволен, публика тоже, а мы будем знать, что переведено все, как надо.
Я мог лишь гарантировать, что они получат точный перевод, слово в слово. Независимо от того, понравится им это или нет.
- А вот насчет самолета я ничего не могу понять, - продолжил он. - Он же единственный не только в России, но и в мире. Разведка многие месяцы пыталась внедрить своего человека на базу в Таллинне, чтобы хоть краем глаза взглянуть на него, в наилучшем случае - достать чертежи каких-нибудь деталей. А твоими стараниями мы получили самолет. Вместе с пилотом. Как я понимаю, он немного ку-ку. Это так?
- Он какой-то странный, - признал я.
- Этим ты и воспользовался. Должно быть, у тебя ушла не одна неделя, чтобы убедить его покинуть Россию. Умеешь ты убеждать людей, Таннер. Добиваешься от них всего, что тебе нужно.
- Вообще-то он хочет играть на тромбоне в одном из американских джаз-бендов.
- И этим ты его и зацепил! Блестяще!
Я приложился к стакану.
- Вот что я еще слышал, Таннер. Вас преследовал другой самолет, разработка которого велась одновременно с МИХГ-1, не так ли? МИХГ-2, истребитель.
- Да.
- Значит, наша военная разведка ошибается. Они-то утверждают, что истребитель быстрее и более маневренный.
- Да, быстрее, - кивнул я. - Игорь, пилот, сбил преследователя.
- Сбил МИХГ-2?
- Ракетами. Его... э... разнесло в клочья.
- Значит, мы украли один самолет и уничтожили другой. И пилота, разумеется.
'Алексея, - подумал я. - Хвастливого наглеца'.
- Украл один самолет, сбил другой, - Шеф поднялся, со стаканом в руке подошел к тому месту, где могло бы быть окно. Побарабанил пальцами по деревянной панели, призванной скрыть тот факт, что мы находились в наземном бомбоубежище. Пригубил виски, покачал головой, обратился к обшитой деревянными панелями стене.
- Украл один самолет, сбил другой. Помог югославу, входящему в руководство, бежать из страны,
