этой борьбы со стихией «Поймай ветер» вышел победителем.
Теперь держали путь к Маниле, что на острове Лусон, на Филиппинах. Узнав про Лусон, Егор подумал, что это название он слышал где-то раньше. Он вспомнил, как моряки вечером на узкой портовой улочке в Лондоне пели песенку:
Так вот где этот остров! Егор, закончив приборку на баке, стоял у борта и смотрел на шумное море. Ему хотелось увидеть остров Лусон, но ничего, кроме бесконечных волн да облачного сизоватого неба, он не заметил, как ни вглядывался в даль…
Лусон с портом Манилой остался слева по курсу. Капитан не собирался заходить на Филиппины. И вообще на обратном пути он не будет отдавать якорь в портах. Он, да не только он, а и весь экипаж корабля стремился лишь вперед.
Клипер бежал к Зондскому проливу между островами Суматра и Ява.
Часов в десять утра матрос с салинга заметил впереди маленький островок Тоти, что располагался в Южно-Китайском море перед островом Банка. Островок был попутным ориентиром. Перед вечером клипер, оставив справа Тоти, пошел к Банке. К нему приблизились ночью и вдоль восточного побережья, каждый час промеряя глубину, поплыли дальше, на юг, к проливу. У Банки капитан, скрепя сердце, распорядился убрать половину парусов, потому что идти на полном ходу вдоль побережья, усеянного мелями и рифами, было опасно.
Еще днем помощник боцмана Фред дал Егору лот и велел с ним хорошенько освоиться. Майкл стал объяснять Егору устройство лота и научил им пользоваться.
Ручной лот, прибор для измерения глубины моря, состоял из свинцовой конусообразной гири весом до семи-восьми фунтов[71], прикрепленной к лотлиню — прочному пеньковому плетеному шнуру. На дне гири имелась выемка, заполненная салом с толченым мелом, к этой смеси прилипали частицы грунта со дна. Лотлинь разбит на сажени и футы, обозначенные разной формы и величины кожаными, вплетенными в линь метками-марками. По этим маркам и определял матрос-лотовый морскую глубину.
Дело было нехитрое, однако требовало зоркости глаза и точности броска. Хорошо бросать лот — настоящее искусство. Сначала груз следовало раскрутить в воздухе и забросить его вперед, против хода судна. Заметить деление надо было в тот момент, когда груз опустится на дно, а лотлинь примет вертикальное положение.
Егор попрактиковался днем в бросании лота. Некоторую трудность для него представлял английский счет, но он освоился и с этим.
Матросы отдыхали в кубрике. С утра им опять предстояла жаркая работа у парусов. На палубе были только вахтенные, рулевой, капитан и помощник боцмана Фред да два лотовых по бортам, один из них — Егор.
Корабль шел вдоль берега острова Банка. Капитан молча стоял у фальшборта и смотрел в синеву южной ночи. Вдали у горизонта блеснул огонь, должно быть, опознавательный, с малайского рыбацкого суденышка. Егор дежурил в носу и тоже смотрел в загадочную синеву. Внизу тихо плескались волны. Корабль, темно-синее небо и белая пена у борта — больше ничего. Опять вспомнилась Егору лондонская песенка:
Он так и не увидел Лусона. Зато повидал многое другое. Наблюдал, как вылетали из вод летучие рыбы, как парили в воздухе птицы-фрегаты, как фосфоресцировала в тропиках вода от крошечных светящихся морских животных. Черные буревестники предвещали ненастье, вечерами на ванты садились белоголовые глупыши…
Видел Егор, как над Столовой горой гуляли рыхлые облака, как в Фучжоу китайцы торговали рыбой и креветками, а рикши, напрягая тощие длинные ноги, таскали по мостовой коляски с пассажирами. И все бегом, бегом… Испытал он и грозу над Южно-Китайским морем, слышал рев шторма у двадцатой параллели… Будет о чем рассказать дома, когда вернется…
— Лотовые! Промерить глубину! — приказал капитан.
Егор, ухватив лотлинь за клевант[72] правой рукой, раскачал груз над водой и, сделав три круговых взмаха, забросил его в воду против хода судна. Из бухты в левой руке свободно заскользил лотлинь. Нагнувшись над бортом, Егор почувствовал, что груз достиг дна. Он быстро приподнял его и снова опустил, чтобы убедиться, что гирька на самом дне, а не на случайно подвернувшемся подводном камне, и приметил у самой волны темный флажок марки.
— Левый борт — восемь саженей! — доложил он капитану.
— Правый борт — восемь саженей один фут! — сказал другой лотовый.
— Еще раз, — немного погодя, сказал Кинг.
Лотовые снова промерили глубину.
— Восемь с половиной саженей! — доложил Егор.
— Восемь с половиной! — подтвердил лотовый правого борта.
Капитан умолк. Глубина была безопасной. Осадка у клипера — три сажени с небольшим.
Клипер шел с большими предосторожностями всю ночь. А на рассвете приблизились к острову Гаспар, у входа в пролив между островами Банка и Белитунг. Впередсмотрящий матрос, помня наказ капитана почаще посматривать и назад, обернулся к горизонту за кормой и закричал:
— За кормой два клипера! Впереди «Меченый Мавр», а за ним — «Капитан Кук»!..
Капитан со зрительной трубой быстро поднялся на салинг и убедился в том, что матрос не ошибся: клипера догоняли «Поймай ветер».
Дэниэл Кинг спустился с салинга весьма озабоченным.
4
Едва Кинг сошел на палубу, как сразу распорядился:
— Боцман, следите за глубиной!
— Есть следить за глубиной! — повторил Ли.
— Эванса и Тэйлора ко мне в каюту!
— Есть Эванса и Тэйлора в каюту! Капитан удалился к себе. Тотчас туда пришли Эванс и штурман Тэйлор.
— Как нам ускорить прохождение через пролив? — спросил Кинг.
Тэйлор развернул свою штурманскую карту.
— Я проложил курс, капитан. К юго-западу от Гаспара есть скалистый островок Древесный. Его надо обойти и двигаться дальше проходом между островом Средний и берегом острова Банка.
— Так. А дальше? — Кингу хотелось лишний раз убедиться в правильности своих расчетов курса.
— Пройдя Гаспарский пролив, мы повернем к Зондскому. Вот здесь, — штурман указал на карту, —
