Команда капитана снова послала Егора на мачту. Во второй раз ему было уже не так страшно.
Прошло еще несколько дней. Егор привык к высоте и болтанке на мачтах. Он уже не боялся смотреть вниз и в стороны, и с каждым днем все больше втягивался в работу и влюблялся в этот безграничный океанский ветровой простор.
Дэниэл Кинг прилагал поистине героические усилия к тому, чтобы в конце концов выйти вперед. Он уже охрип от постоянного крика на ветру, тонкое лицо его от солнца стало коричневатым, загорелым, и он весь взмок от пота. Кинг бросил в свое плетеное кресло форменный сюртук и закатал выше локтей рукава рубашки.
— Привести к ветру нижний крюйсель! Слабину выбрать! — командовал он. — Подтянуть шкаторину! Болтается, как подол!.. Поживей!
Усилия капитана и команды наконец увенчались успехом. Через двое суток «Поймай ветер» поравнялся с «Капитаном Куком». Теперь эти клиперы шли «ноздря в ноздрю», словно беговые лошади.
«Меченый Мавр» шел в пределах видимости за кормой. Ему пока не удалось догнать соперников. Словно невидимое препятствие не пускало его за черту, держало позади. И всего-то в каких-нибудь шести- семи милях!
Прошло еще несколько суток. Клипер «Поймай ветер» обогнал «Капитана Кука» и вырвался вперед. Теперь расстояние меж ними достигало шести миль, а от «Кука» до «Мавра» — пяти. Клипера шли в кильватер.
В конце шестой недели плавания на подходе к мысу Доброй Надежды «Меченый Мавр» неожиданно обогнал своих соперников. Гарри Стоун прибегнул к последнему средству достижения победы — поставил на мачтах все паруса, какие только можно было. На пределе остойчивости, рискуя быть перевернутым, корабль этот догнал своих соперников ночью и перед зарей промчался мимо них. Боцман «Меченого Мавра» — саженного роста детина стоял на корме с трубкой в зубах и многозначительно показывал капитану Кингу конец троса: дескать, не взять ли вас на буксир? А Гарри Стоун кричал в рупор с мостика:
— Хэлло, Кинг! Как тебе спалось? Небось во сне обнимал свою невесту?
С палубы «Мавра» донесся хохот моряков. Кинг ответил:
— Эй, старина! С каких пор Манила стала находиться у берегов Африки? Ты спутал все карты!
Дэниэл Кинг намекал на то, что Стоун грозился обойти «Поймай ветер» еще на траверзе Манилы.
— А у тебя медную обшивку видно акулы сожрали? — съязвил Стоун.
Долго разговаривать было некогда. Корабли разошлись.
Дэниэл Кинг пришел в совершенное неистовство и, накричав в запальчивости на боцмана, вызвал на палубу парусного мастера.
— Будем ставить дополнительные лисели, — сказал он Эвансу.
Но Эванс с ним не согласился:
— Совсем ни к чему! Смотри, эти перистые облака подозрительно быстро заскользили по небу! Будет ненастье.
— Не каркай! — оборвал его Кинг.
Но Эванс оказался прав. Ветер стал крепчать. В небе, кроме перистых, появились кучевые облака, двигающиеся в противоположном направлении. По океану побежали пенные барашки. Налетел внезапный шквал с дождем.
Капитан Кинг вынужден был отменить свое распоряжение о дополнительной оснастке, но нипочем не хотел уменьшать число поставленных парусов, как ни увещевал его первый помощник.
«Поймай ветер» подозрительно кренился вперед и на левый борт. В правый борт с кормы бил сильный ветер и, приподнимая его, усиливал крен. Положение становилось опасным, казалось, корабль вот-вот зароется носом в пучину. Кинг зорко следил за ветром, за креном и, когда риск дошел до предела, скомандовал матросам, чтобы они убрали самые верхние паруса.
Хоть и нелегко было это сделать при болтанке и сильном ветре, моряки все же не подкачали. Паруса были вовремя убраны.
Осторожный Генри Джеймс на «Капитане Куке» уменьшил парусность еще раньше.
2
Наступила ночь. Клипер по-прежнему шел на всех парусах. Капитан разрешил убрать только трюмсели. Эванс опасался, как бы корабль не начерпал воды, а то и вовсе не перевернулся, потому что к ночи шторм не только не ослаб, а, наоборот, рассвирепел. Ветер завывал в такелаже, волны захлестывали палубу.
Вахтенные — один впереди, на баке, другой возле грот-мачт, третий на юте — хмуро и с опаской поглядывали на валы, штурмовавшие борта. Штурмана Тэйлора Кинг отослал в каюту обсушиться — тот вымок до нитки в первый же час своего дежурства. Но мокрая штурманская одежда была только предлогом для капитана. Тэйлор, как и Эванс, в последнее время стал выказывать излишнюю осторожность и настойчиво просил Кинга уменьшить парусность, как только наступал критический момент. Капитан отослал штурмана в каюту, чтобы здесь он не портил ему настроения своим нытьем.
Кинг теперь один распоряжался на палубе, никто ему не мешал. Кутаясь в плащ, он стоял под мокрым тентом — закрытой рубки на парусниках не было; она бы затрудняла обзор и управление парусами — и вслушивался в тревожное поскрипывание мачт и рев океана. Он приказал впередсмотрящему спуститься с салинга для безопасности на полубак и глядеть в оба. Хотя вероятность столкновения со встречными кораблями была не так уж велика, все же во тьме можно было налететь на какой-нибудь торговый парусник. Купцы в этих широтах появлялись часто.
Сигнальные застекленные фонари иногда задувало ветром. Вахтенные, поругивая ненастье, снова зажигали их, прячась от норд-оста, где было возможно.
«Если Стоун вовремя убрал с мачт лишние паруса — его счастье, — думал Кинг, — Если же не успел убрать — наверняка у него опять не выдержал рангоут. Впрочем, что плохо для „Меченого Мавра“, то хорошо для нас. По крайней мере, выиграем несколько лишних миль. Надо же в конце концов обойти его, чтобы он не вырывался вперед до самого Лондона!»
Как ни странно, под рев шторма капитану хорошо думалось: «Запас пресной воды израсходован едва ли наполовину. Крупы и галет хватит до конца пути. Вперед, только вперед!
До сих пор мне не удалось добиться преимущества в скорости. В чем же дело? — размышлял Кинг. — Почему „Поймай ветер“, имея медную обшивку, едва тянется за „Капитаном Куком“ и уступает дорогу „Меченому Мавру“? Неужели я, как капитан, кое-чего не предусмотрел, не учел? Уж, кажется, все паруса были поставлены, а результат никудышный…»
Кинг стоял спиной к ветру, напружинивая поочередно ноги в такт качке, зябко кутался в плащ.
«Да, остается одно: поменьше слушать Эванса и Тэйлора. Они, сами не желая, сеют во мне семена неуверенности. А это плохо, когда капитан в чем-либо не уверен. Корабль показал себя в шторм, и не раз, на него можно положиться. Так в чем же дело, капитан? Чего ты боишься?» — спрашивал себя Кинг.
А клипер мчался в ночи в неизвестность, подгоняемый ударами ветра и волн. Казалось он весь во власти стихии. Но на самом деле это было не так. Рулевые следили за курсом по компасу, Дэниэл Кинг следил за рулевыми, проверяя путь по карте и компасу и поправляя штурвальных, если они хоть чуть-чуть отклонялись от заданного румба.
В четыре утра на «собачью вахту» явился Эванс. Капитан, едва переступая от усталости, ушел на отдых…
Настало утро. Корабль приближался к мысу Доброй Надежды. До него оставалось не больше суток пути. Часам к десяти шторм вроде бы поутих. Но ветер вскоре переменил направление, подув с запада, и в океане развело сильную зыбь. Барометр стал падать. Снова разыгрался еще более сильный шторм, и пошел мелкий дождь с градом. Палуба побелела. Теперь приходилось идти переменными галсами, в бейдевинд.
