Когда последняя улица в маршрутной сетке была пройдена, и Джинни получила от моего плаща сигнал о том, что все жучки на месте, я направился к единственной сухопутной дороге из города. В те времена Бостон представлял собой практически остров, соединенный с материком лишь узкой полоской суши, известной как Бостонский перешеек. Этот перешеек сегодня вечером перекроют англичане, но было еще рано, и я рассчитывал успеть выбраться из города.
Мне удалось поймать экипаж до Кембриджа и прибыть в город задолго до заката. В Кембридже слонялось не так много интервентов, замаскированных под местное население, но одного знакомого я все же встретил. Он словно бы невзначай приблизился ко мне, когда я шагал по дороге.
– С работы или на работу? - пробормотал он.
– С работы, - ответил я. - Скоро возвращаюсь домой. А ты?
– На работу. Могу и тебе предложить, если ты не прочь задержаться подольше. Клиенты хорошо платят.
– Спасибо, но у меня здесь назначена встреча. Он бросил на меня скептический взгляд.
– Так ведь дела уже закончены?
– Это личное дело.
– Она из местных? - Знакомец ухмыльнулся. Некоторым ТИ нравилось, что здесь им предоставлялась идеальная возможность «поматросить и бросить». - А подружка у нее имеется?
– Я же сказал, это личное, - повторил я. - К тому же ты ведь, кажется, на работе?
– До заката я совершенно свободен. - Он мимоходом оглянулся вокруг. - Только учти: если окажешься где-то поблизости около полуночи, будь осторожен. Тут повсюду не только англичане, но и куча интервентов, почти все вооружены и на взводе.
– Спасибо за предупреждение. Ты там тоже полегче.
– Конечно. - Он помолчал, пока мы не дошли до того места, где кончался Кембридж и начинались поля. - Так это здесь у тебя свидание?.. Ну ладно, увидимся.
– Надеюсь, не в ближайшее время, - добавил я. Он посмотрел с пониманием и удалился.
Через некоторое время, когда солнце уже почти зашло за горизонт, появилась Пэм верхом на лошади и устало кивнула мне.
– Проклятые красные мундиры повсюду, но я все же присмотрела подходящий путь.
– Сколько у тебя времени?
– Мне нужно расставить почти две тысячи жучков, так что я могу двигаться не спеша и успеть до того, как начнется вся эта суматоха с Уильямом Дауэсом. - Пэм спешилась, и мы повернули обратно в Кембридж. - Пока мы с тобой проводим время вместе, лошадка тоже отдохнет.
– Две тысячи? - Я должен был догадаться, что времени для еще одной романтической интерлюдии не хватит. По крайней мере, в физическом смысле. - Ты, верно, умираешь с голоду?
– Да. Но сегодня - никаких флипов.
После того как Пэм оставила свою лошадь в стойле, где ту ждали чистка и пропитанное патокой зерно, мы отыскали таверну и устроились за столиком в углу. Здесь среди шума голосов других посетителей, обсуждающих растущую напряженность в отношениях с англичанами, и завесы табачного дыма мы были все равно что наедине.
– И все-таки я беспокоюсь, - наконец произнес я, вгрызаясь в мясо зажаренного на вертеле цыпленка.
– Это простительно, только если у нас с тобой все серьезно, - ответила Пэм, заглянув мне в глаза.
– Серьезно. - Ну же, Том, сейчас или никогда! Можешь прыгать по времени сколько угодно, но вероятность, что такое повторится, близка к нулю. - Я согласен.
– Согласен?
– Эмигрировать. Я не хочу тебя потерять. Теперь мне можно беспокоиться?
Она широко улыбнулась.
– Ну почему мы не одни! А то бы я тебя расцеловала. Да, теперь беспокойся на здоровье. Хотя на самом деле все в порядке. На моей карте обозначены все британские патрули, я изучила действия всех ТИ, планирующих Вмешательства и Контр-вмешательства по поводу Лексингтона, так что никакой угрозы нет, а Энни подскажет, если, несмотря ни на что, кто-то подберется слишком близко… Эй! - воскликнула Пэм, заметив выражение моего лица. - Мне не нравится, когда меня опекают!
– Понял. - Я вздохнул и пожал плечами. - Я знаю, что ты умница. И что я не должен водить тебя за руку. Ладно. Так как мы устроим это дело с эмиграцией?
– Вот, - сказала она и замолчала.
Я уставился на Пэм.
– Ты что, заранее все подготовила?
– Я верила в тебя. К тому же мы вряд ли сможем встретиться здесь, когда я закончу работу. Тебе надо выбираться отсюда, пока цел.
– Минуту назад ты утверждала, что здесь безопасно, - заметил я.
– Да, но не для того, кто вооружен однозарядным транк-кристаллом, - возразила Пэм. Она улыбнулась мне как-то иначе, а потом состроила недовольную мину. - Энни говорит, что мне пора идти. Проводишь меня до конюшни?
На улице было очень темно - в прямом, доиндустриальном смысле этого слова. Возле конюшни, в почти неосвещенном месте, Пэм вдруг остановилась, притянула меня к себе и крепко поцеловала.
– Не могу дождаться, когда увижу тебя в моем настоящем.
– Пэм… В моем родном настоящем у меня бьи кто-то другой? Она отвела взгляд, потом снова посмотрела мне в глаза.
– Не знаю. Я вообще не заглядывала в твою личную историю, только в записи рабочих поездок. Потому что не хотела знать.
Если я отправлюсь в будущее вместе с ней, я тоже никогда этого не узнаю. Ведь Пэм произведет Вмешательство в мое будущее и в свое прошлое, изменив и то, и другое.
– Это хорошо. Я бы тоже не хотел этого знать. Если бы в моей жизни и появилась другая девушка, с ней я никогда не был бы счастливее, чем с тобой.
Пэм снова меня поцеловала и тут же резко оттолкнула.
– Увидимся через несколько веков. Когда ты эмигрируешь в будущее, Энни передаст Джинни указания о том, где и когда меня найти. Кроме того, она переведет на твой счет все мои сбережения. Между нами: мы сможем оплатить твой прыжок в будущее, хотя нам и придется расплачиваться за это довольно долго.
Похоже, Пэм все предусмотрела. Стоя в тени и глядя на то, как она садится верхом на лошадь и уезжает из Кембриджа по направлению к Лексингтону, я надеялся: она действительно предусмотрела все…
Вспомнив, что мне пора возвращаться в свое настоящее, я уже собрался уходить, но вместо этого, повинуясь какому-то инстинкту, укрылся в еще более густой тени и стал наблюдать за дорогой, по которой она уехала. Вскоре из соседней конюшни какой-то человек вывел лошадь, посмотрел на то место, где мы расстались с Пэм, потом - на дорогу, а затем вскочил на коня и галопом помчался за ней следом.
Я узнал его. Джинни никогда не забывает однажды увиденный силуэт и к тому же прекрасно разбирает в темноте. Это был тот самый британский аристократ, с которым мы столкнулись в Бостоне. Судя по всему, он каким-то образом следил за мной, так что ни я, ни Джинни его не заметили, и теперь, решив, что Пэм и есть один из моих «головорезов», начал охоту на нее.
Прыжок в будущее подождет. Я бросился к конюшне, в надежде без лишних проволочек раздобыть лошадь и понимая, что скакать мне предстоит по дороге, на которой полным-полно британских военных патрулей и готовых схватиться за оружие интервентов.
Я перебрался через мост Эйлвайф, а потом, миновав перекресток, добрался до места, которое будет именоваться Арлингтоном, ну а покуда звалось Минотоми, примерно в двадцать два тридцать, чуть не
