Визит старой дамы

Илл. Но ведь это ад!

Священник. Ад вы несете в себе. Вы старше меня и тешите себя надеждой, что знаете людей. А ведь познать нам дано только самого себя. Если много лет назад вы предали девушку из-за денег, не надо думать, что сегодня люди предадут из-за денег вас. Вы мерите всех на свою мерку. Что ж, это естественно. Причина, которая пробуждает в нас страх, спрятана в нашем сердце, гнездится в наших грехах; поймите это, и тогда вы поборете то, что вас мучит; найдете оружие, чтобы победить свой страх.

Илл. Зиметхоферы купили стиральную машину.

Священник. Это их личное дело.

Илл. В кредит.

Священник. Думайте лучше о бессмертии вашей души.

Илл. Штокеры завели телевизор.

Священник. Молитесь! Служка, дай мне воротник!

Служка надевает на священника круглый воротник.

Прислушайтесь к голосу своей совести, Илл. Покаяние — вот благой путь, не то все на свете будет питать ваш страх. Это единственный выход. Другого нам не дано.

Молчание. Вооруженные горожане незаметно исчезают. Опять кулисы погружаются в темноту. Звонит пожарный колокол.

А теперь мне пора приступить к моим обязанностям — я должен крестить ребенка. (Служке.) Дай сюда Библию, псалтырь и молитвенник. Новорожденный уже подает голос. Скоро его душа будет в безопасности, и он узрит то единственное сияние, которое освещает мрак вселенной.

Начинает звонить второй колокол.

Илл. А это еще что за колокол?

Священник. Хорош? Удивительный тон, свободный и сильный. Вот это благо, настоящее благо.

Илл (кричит). И вы, служитель Божий! И вы!

Священник. (кидается к Иллу и обнимает его). Беги! И верующие и безбожники — все мы одинаково слабы. Беги. Колокол звонит в Гюллене, колокол предательства! Беги и не вводи нас во искушение…

Два выстрела. Илл падает.

(Склоняется над ним.) Беги! Беги!

Клара Цаханассьян. Боби, там стреляют.

Дворецкий. Да, сударыня.

Клара Цаханассьян. А зачем?

Дворецкий. Черный барс сбежал!

Клара Цаханассьян. Убили его?

Дворецкий. Лежит мертвый перед лавкой Илла.

Клара Цаханассьян. Жаль зверька. А ну-ка, траурный марш, Роби.

На гитаре исполняется траурный марш. Балкон исчезает.

Колокольный звон. На сцене — декорации начала первого действия.

Вокзал. Только вместо рваного расписания висит новенькое. Видны огромные плакаты. На одном сияет желтое солнце, и под ним надпись: «Поезжайте на Юг»; на втором: 'Посетите действо «Страсти Господни в Обераммергау». На заднем плане видны новые крыши Гюллена и строительные краны. Слышен грохот проезжающего экспресса. Начальник станции поднимает флажок.

Из глубины сцены выходит Илл со стареньким чемоданчиком в руке; он озирается. Медленно, словно ненароком, со всех сторон подходят горожане. Илл в замешательстве останавливается.

Бургомистр. Здравствуй, Илл!

Все. Здравствуй! Здравствуй!

Илл (робко). Здравствуйте.

Учитель. Куда это вы отправляетесь с чемоданом?

Все. Куда вы отправляетесь?

Илл. На вокзал.

Бургомистр. Мы вас проводим.

Все. Мы вас проводим. Мы вас проводим.

Все больше и больше горожан заполняют сцену.

Илл. Не провожайте меня. Право же, не надо. С какой это стати?

Бургомистр. Вы уезжаете, Илл?

Илл. Я уезжаю.

Полицейский. Куда же вы едете?

Илл. Сам не знаю. Сперва в Кальберштадт, а потом и дальше…

Учитель. Ага. А потом — дальше.

Илл. Лучше бы всего в Австралию. Как-нибудь на это наберу денег. (Продолжает свой путь к вокзалу.)

Все. В Австралию! В Австралию!

Бургомистр. Ну, а почему это вы вдруг собрались?

Илл (смущенно). Нельзя же всю жизнь сидеть на одном месте, год за годом, год за годом… (Бежит на перрон.)

Горожане окружают его.

Бургомистр. Эмигрировать в Австралию? Ну, это просто смешно.

Врач. И для вас крайне опасно.

Учитель. Один из этих кастратов тоже пытался эмигрировать в Австралию.

Полицейский. Тут для вас самое безопасное место.

Все. Самое безопасное! Самое безопасное!

Илл (озирается, как затравленный зверь. Тихо). Я послал в Каффиген письмо начальнику полиции…

Полицейский. Ну и что?

Илл. Никакого ответа.

Учитель. Ваша подозрительность просто непостижима!

Бургомистр. Никто и не думает вас убивать.

Все. Никто. Никто,

Илл. На почте перехватили мое письмо.

Художник. Какая чушь!

Бургомистр. Начальник почты — депутат магистрата!

Учитель. Честнейший человек!