Друг друга жрут, крысы, сдают, сажают и мочат. Только так. Только так!' Он прибавил ходу, потому что не хотел становиться легендой. Он знал, что его ждут, только не в отряде быстрого реагирования, а в лабораториях ФСК, потому что ни на что другое, кроме как на объект исследований, он не тянул. Огромный эксперимент на благо трудящихся, в котором он был морской свинкой.
'Я вам не ландскнехт, – подумал он на бегу. – И не свинка!'
Ласковые волны Черного моря с шумом набегали на берег. Альбина вышла на крыльцо, и свежий ветерок остудил ее тело, еще горячее после сна. Стоял 'бархатный сезон', самое чудесное время года.
Маленькая лужайка перед крыльцом заканчивалась обрывом, по которому узкой лентой змеилась каменистая тропинка. Лужайка, как и домик, были их собственностью. Ее и мужа. Фамилия Альбины теперь была вполне заурядной – Кузнецова, но какое это имеет значение? Чем банальней фамилия, тем неприметнее, а следовательно, безопаснее. С их деньгами можно было позволить себе не только новые документы, так что меры предосторожности были приняты максимальные.
Он бесшумно появился у нее за спиной – огромный, мощный, словно боевая машина. Вчера в кабаке его заинтересовала местная команда. Альбина хотела видеть Александра крутым бригадиром или даже звеньевым. Он поделился с ней своим решением, которое ей ужасно понравилось.
– Пойдем купаться? – тихо спросил он.
Альбина кивнула, он взял ее на руки и понес вниз к теплому синему морю.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
'Выживать надо в одиночку'. Это наставление инструктора-афганца Мельник успел подзабыть, но теперь представился случай вспомнить. Пока он выжил, но надолго ли его хватит и сколько будет сопут-ствовать ему удача, рассчитать было сложно. А ведь ему еще повезло. Долго ли было поймать пулю в голову при отсутствии тренировки?
Обустроившись в Крыму, Мельник решил сойтись с местными бандитами и как-то в кабаке разговорился с пацанами, которые представили его своему бригадиру. Мельник отрекомендовался офицером-запасником из под-разделения армейской разведки, и выяснилось, что о нем хорошо знают. Разумеется, в пределах созданной им легенды, а не настоящего питерского прошлого. Мельник был принят в бригаду и скоро заработал авторитет, в одиночку разобравшись с кодлой заезжих, командиро-ванных с какой-то целью в Симферополь. Дело было в аэропорту, бар-ресторан которого находился под крышей Татарина и куда наведались пообедать татариновские ре-бята.
Синий 'БМВ-590' въехал на стоянку, и трое пассажи-ров, среди которых был Мельник, зашли в обеденный зал, пустующий в это время суток.
– Привет, Ленок, – сказал Пан, который был стар-шим. – Нам мяса, Валюша знает какого.
– Супчик будете? – Симпатичная официантка Ле-ночка работала в зале недавно и еще не знала вкусов ко-манды.
– Хорошо бы… пива! – подражая лоху из 'Брил-лиантовой руки', выдохнул третий пацан, Зема, и гоготнул.
– Нет, суп пускай барыги жрут, – отказался Пан. – Эх, Ленок, тебя еще учить и учить.
При этих словах его взгляд медленно скользнул вниз по ее фигуре и остановился на длинных красивых ногах. Было ясно, что процесс обучения начнется в один из ближайших вечеров. Пан вовсю пользовался правом пер-вой ночи, не пропуская ни одной новенькой девочки, а если и пропуская, то непременно по кругу. В его ведении было достаточно точек, и скучать не приходилось.
Мельник ковырял зубочисткой под ногтями, погляды-вая в противоположный конец зала. Там в углу заседала шумная команда залетной братвы, наглеющая прямо на глазах.
– Три мяса, три пива? – прощебетала Леночка, стро-ча в свой блокнотик.
– Ага, – кивнул Пан.
– Сейчас будет.,- Леночка упорхнула в сторону кухни.
– Эй, ты скоро там? – донеслось ей вслед из угла.
– Одну минуту, подождите, пожалуйста, – пискнула в ответ официантка. – Ваш заказ готовится.
Когда она появилась обратно, неся три порции мяса, пятерка в углу недовольно загудела. Татариновские не обратили на них внимания и принялись за еду.
– Эй, ты, курва!.. – заорал один из них, самый маленький, по виду 'шестерка'.
– Сейчас принесу, – пролепетала Леночка, но он вскочил, догнал ее и влепил пощечину.
'Где-то я его видел', – подумал Мельник, глядя на одного из приезжих.
Пан обернулся на звук, лицо его потемнело. Он встал.
– Э, ты чего шумишь? – разнесся по всему залу его раскатистый голос.
– А ты утухни, – отмахнулся 'шестерка', – крутой, что ли?
Он был не прав, это отметили и свои, но отыгрывать назад было уже поздно. Если начать заминать, то могут подумать, что питерские зассали перед местными, да к тому же их было почти вдвое больше. Поэтому команда замерла, готовая прийти на помощь.
– Ты че, собака, рот разеваешь? – покатил на 'шес-терку' Пан, но тот, чувствуя за собой силу, обнаглел еще больше.
– Че? Да ты свой рот закрой, пока вафля не залетела! Да ты, фраерюга долбанный, че ты понты колотишь? – он оглянулся, ища поддержки, и увидел в братанах самое живое участие. – Я тебя сейчас в рот сде…
Пока он верещал, Пан приблизился, и остаток фразы парень проглотил вместе с осколками зубов. Питерская команда повскакала. Их боец залупился сверх меры, но никто не может безнаказанно дуплить луговских. Подня-лись и Зема с Мельником.
За оружие никто хвататься не стал, не тот случай, но мордобой намечался порядочный. Первому рыпнувшемуся Пан закатил так, что тот присоединился к 'шестерке', а вот следующий оказался боксером, и уже настала очередь Пана собирать столы в кучу.
С криком 'Н-на!' Мельник влетел в середину тройки, в прыжке снеся ногой Кабанью Тушу, и тут же с хрустом врезал локтем в переносицу загадочно знакомого джен-тльмена удачи. Боксер успел отскочить и провел прямой в челюсть. Мельник убрал голову и на повторной атаке сумел перехватить руку, дернуть и повернуть, словно колодез-ный ворот. Боксер кувырнулся в воздухе и упал на Ка-банью Тушу, сбив его с ног.
