Трор хмыкнул, но замолк, заметив предостерегающий знак Вианора.
— Так… Ну что ж, твой черед, Грэм.
И уже Грэм встал перед серебряной сферой и долго пытался разглядеть свое отражение. Но на этот раз он почти ничего не увидел, — кроме, разве что, каких-то смутных очертаний, как, пожалуй, в сумерки где-нибудь в темной воде. И не было никаких золотых вспышек, ни прекрасных дам, ни чудесных деревьев.
— Ничего, — разочарованно произнес наконец оруженосец. — Очертания фигуры, да и то очень смутные.
— А знаешь, почему так? — спросил Вианор. — Тут две причины. Первая, ты ещё не стал, кем ты можешь стать. А во-вторых, ты совсем не знаешь сам себя. Вот и получается, что зеркало сферы не может тебе показать твое же отражение.
— Но я же видел тебя и Трора! — возразил Грэм.
— Верно, — согласился Вианор. — Но про нас ты кое-что знаешь, и смог это увидеть. А вот про себя ты знаешь совсем ничего.
— И как же мне узнать больше? — спросил Грэм с какой-то странной обидой.
— Хм, возможно, сейчас нам что-то удастся, — потеребил подбородок Вианор. — Может быть, зеркало расскажет про тебя. Если к яйцу серебристого дракона прикоснуться таким жезлом, как мой, — ну и, произнести ещё пару слов, — то оно может предсказать что-то важное… Хочешь ли ты этого, Грэм?
Юноша поколебался:
— А почему бы нет? Стагга тоже предсказывал невесть что, и даже дважды, и… Я согласен.
— Это будет касаться нас всех, — дополнил маг. — Как, Браннбог?
Трор молча кивнул.
И волшебник произнес несколько непонятных фраз и коснулся жезлом серебристой сферы. Раздался довольно громкий чистый звук, и пламя внутри яйца стало мерцать сильнее. В тон ему весь зал заполнило такое же мерцающее хрустальное звучание, исходящее от сферы. А затем из глубины поднялось лицо какого-то юноши в короне, приблизилось к поверхности, губы его зашевелились, и Грэм отчетливо услышал:
— Рыцарь слева и маг справа, двое поведут третьего, и тогда Анорина освободится. Но третий унаследует тому, кто погибнет.
И тут ошеломленный оруженосец понял, что лицо в сфере — его собственное! Он взглянул на своих друзей, и меж тем отражение в сфере исчезло. А Трор и маг стояли с каким-то особенным выражением на лице — задумчивом и удовлетворенном одновременно.
— Надеюсь, что я, — проговорил наконец Трор.
— Надеюсь на обратное, — тут же возразил Вианор.
И они взглянули друг другу прямо в глаза как бы в каком-то немом упорном споре.
— Что значат эти слова, Вианор? — спросил Грэм.
— Поживем — увидим, — нехотя отвечал маг. — Я думаю, пора возвращаться.
И вот уже они снова стояли под лучами анорийского благодатного солнца.
— До захода часа четыре, — определил рыцарь. — Я полагаю, у нас времени как раз на то, чтобы добыть себе рыбы на ужин, а там уж и потолкуем.
— Согласен, — отвечал Вианор. — Кстати, тут недалеко растет орешник. Будет, чем приправить рыбный стол.
И вот в их старом укрытии уже снова трещал костер. Заботу об ужине взял на себя Вианор, и Трор предложил Грэму:
— Как, мастер Грэм, ты не откажешься немного размяться? Полагаю, тебе не худо не только выучить имена драконов, но и знать меч.
Грэм просиял:
— О, Браннбог! С первого дня, как ты оказался в Эшпоре, я только и мечтал о твоих уроках.
Они подобрали два подходящих прута, и на берегу Драконьего острова оруженосец Грэм получил первый урок рыцаря Трора. Сначала Трор испытал Грэма и заключил:
— Для начала не так плохо. Кое-что тебе дала природа, а кое-что, я думаю, показал твой отец. Но это неплохо только для начала.
Трор взял прут, вертикально поставил его на мизинец левой руки и продолжал — причем, прут оставался совершенно неподвижным:
— Есть множество разных боевых приемов и уловок — выпадов, уклонов и прочего такого, чему обучают солдат или, скажем, рыцарей в Кардосе. Кое с чем из этого я тебя, разумеется, познакомлю — просто, чтоб ты знал. Но учиться этому — значит портить свое тело — и не одно только тело. В настоящих школах такого хлама не держат.
Трор сделал паузу и внимательно посмотрел на Грэма.
— Тебе говорили в Эшпоре о таких школах?
— Почти ничего.
— Они разные, — рассказывал Трор. — В одной школе бой понимают как поток силы и учатся направлять её по желанию, — к примеру, вслед острию меча. А в другой считают битву особой игрой, где цель не победить, а получить удовольствие — и вот оно-то и ведет к победе. А то ещё есть школа жонглеров — вот те учатся бою как танцу. Конечно, это особый танец — его танцуют внутри себя. Это понятно?
— Нет.
— Взгляни на этот прут на моем мизинце, — попросил Трор. — По-твоему, как я его удерживаю?
— Наверное, ты каким-то образом сохраняешь неподвижность своей руки, — предположил Грэм.
— Большинство сказало бы так, хотя это попросту невозможно, — возразил рыцарь. — На самом деле все наоборот: и моя рука, и мизинец, и все тело находится в танце — и вот с его-то помощью я и удерживаю этот прут вертикально. Со стороны это выглядит покоем, а на самом деле вся сила как раз в танце. Смотри-ка.
И Трор плавным быстрым движением убрал руку — но прут остался висеть в воздухе без всякой опоры, и лишь через добрые полминуты по дереву пробежала дрожь, и прут упал на песок.
— Я напитал его танцем, — пояснил Трор. — Как бы подбросил в воздух. Многие, опять же, решили бы, что это волшебство, магия, а по-настоящему — это танец, вернее, мое знание тайны танца. Впрочем, все волшебство — это тоже лишь особое знание разных разностей. Вианор, я думаю, расскажет тебе об этом лучше меня.
— Браннбог, а ты научишь меня такому танцу? — спросил Грэм. — Или твоя школа другая?
Трор помолчал.
— Нет, не научу. Эта особенность всех правильных школ, Грэм. Какова бы ни была их вера — в поток силы или игру или танец — в таких школах не учат. Ученик должен научиться сам — да иначе и не получится. Что до моей школы, то, пожалуй, её и вовсе нет.
Грэм с недоверием уставился в лицо Трору.
— Браннбог, однако же ты сумел в два счета справиться с этой громадиной Хорсом!
— Верно. Однако все, чему я научился, — или нет, — поправился Трор, — чему я учусь, — это не мешать бою. Ну и, ещё я время от времени принимаю решения. Например, решение вступить в поединок или иное.
Грэм почувствовал, что его завели в тупик.
— Но, Трор, ты же побеждаешь, когда бьешься!
— Побеждаю? Ни побед, ни поражений для меня давно не существует, — твердо возразил Трор. — Их нет и не может быть, если бой проведен правильно.
— Трор, — в великом изумлении вскричал оруженосец, — неужели ты хочешь сказать, что каждая схватка должна кончаться вничью?!.
— Вовсе нет. Спроси лучше — может ли она вообще завершиться? Настоящая, правильная битва? Посмотри на нас с Вианором, — ну-ка, кто, по-твоему, из нас двоих победил?
Грэм заморгал:
— Но, Трор, вы и не бились!