Тинн снова сплюнул:
— Служить мечом честному городу не бесчестье для рыцаря. По крайней мере, это не гнуть спину перед подлецом и узурпатором.
Роксбрик покривился, но ссору поднимать не стал.
— Если ты о Сэпире, Тинн, — примирительно отвечал он, — то он наш повелитель, и не мне его судить. Мало ли негодяев повидал престол Анорины, если на то пошло!
— Негодяи на престоле Анорины бывали тогда, когда их терпели трусы — или возводили на трон другие негодяи, — парировал Тинн.
— Вот как! — отвечал задетый за живое Роксбрик. — Чего же ты хочешь, если король Бойтур сам предложил анорийской знати присягнуть на шестнадцать лет Сэпиру?
— Король предложил! А что, обязательно было принимать это предложение?
— Так что же, лучше, по-твоему, было опустошить Анорину гражданской войной на радость её недругам?
— Но ведь и лизать сапог Сэпира вас никто не заставлял, Роксбрик! Если уж вы не готовы были разделить изгнание короля, то отойти от двора было в вашей власти.
— Отлучиться от двора! Что ты знаешь, Тинн? И оставить все на произвол Сэпира? Что в этом разумного? И не такой уж он злодей, как его представляют.
— Похоже, Роксбрик, — закусив губу, произнес Тинн, — тебе пришелся по нраву новый хозяин. Бойтура ты, похоже, обратно не ждешь!
— А если и так, что с того? — отвечал Роксбрик, теряя самообладание. — Да! Я не люблю Бойтура! Что хорошего я могу думать о короле, который, как школяр перочинный ножик, проигрывает свое государство! Который плодит детей неизвестно с кем! Которому плевать, что величие Анорины давно рассыпалось в пыль! Который пальцем не пошевелил, чтобы вернуть могущество державы и раздавить всех этих самозваных царишек, этих князьков и магистров!
— Так, так, — мрачно отозвался Тинн. — Я вижу, на что вы купились там, в Атлане. Вот только так ли велика черная сила твоего черного хозяина, Роксбрик? При Атлане его побил Трор, а Вианор вырвал из преисподней Ориссу, а ведь придет срок — в Анорину вернется и Бойтур! Или ты его не пустишь обратно, а, Роксбрик?
Некоторое время Роксбрик бешено смотрел в глаза Тинну, затем резко отвернулся и заорал:
— Хозяин! Твое пиво дрянь!
Он сильным ударом развалил стойку и пошагал прочь в сопровождении своей охраны.
— Я слышал, Сэпир прислал его к нам вести переговоры о протекторате, — осторожно заговорил Джаул, молчавший все это время, как мышь.
Тинн опять сплюнул и заявил:
— Пожалуй, мне пора в Ардию, к королю Веселину.
Он тоже поднялся из-за стола и скрылся в толпе, снующей взад-вперед по улице.
Меж тем взбешенный Роксбрик подошел к месту, где потешали публику акробаты и актеры. Его телохранители нагло расталкивали толпу перед своим хозяином, но анориец сейчас не прочь был сам толкнуть или ударить кого-либо, чтобы выместить свою ярость. У одного из балаганов, где толпа была заметно гуще, он вдруг услышал голос:
— отвечал другой голос первому.
Над сценой и занавесом возвышались две игрушечные фигуры — рыцаря и мага, и Роксбрик понял, что представление будет о Вианоре и Троре. Голос актера из-за кулис это подтвердил:
— Почтенная публика! Скромные артисты лучшего в мире кукольного театра имеют честь представить благородной публике пьесу под названием «Поход Вианора и Трора за чудесным мечом». В ней мы покажем их знаменитые приключения…
— Эй ты, фигляр! — завопил во всю глотку Роксбрик. — Как ты смеешь пичкать зрителей этой дребеденью!
По рядам зрителей, сидевших кто на чем, пробежал ропот, и все, обернувшись, уставились на анорийца.
— А что же не нравится знатному сеньору в нашей пьесе? — вопросил голос из-за ширмы.
— Да то, что это пьеса про врагов нашего господина, великого короля Сэпира! Или ты не знаешь, мерзавец, что магистрат Проса, признал его покровительство?
Раздался оглушительный гул и свист — публика была в негодовании. В отличие от магистрата, простые горожане Проса стояли горой за свои вольности, и сама мысль о подчинении чужой власти была им не по вкусу, а уж Сэпира-то они и вовсе терпеть не могли. В иного бы невежу полетело что поувесистей, но вокруг Роксбрика толпилась свора телохранителей, и это остужало горячие головы. А Роксбрик, уверившись в собственной безнаказанности, продолжал:
— А ну, подите-ка все сюда, вы, актеришки! Я научу вас, как надо славить нашего короля!
Вновь поднялся свист и гул, и вдруг перед анорийским задирой откуда-то из-под земли выскочил какой-то гном и закричал в лицо Роксбрику:
— А ну, сам отстань от славных артистов, невежа! Пошел вон, пока тебе не накостыляли по шее!
Раздался одобрительный гогот и свист.
— Так, так его, малыш! Славно сказано!..
Роксбрик, снисходительно улыбаясь, наклонился над гномом:
— Это что за лягушка там квакает? Иди-ка прочь, малыш, а то папа отстегает тебя ремешком!
В ответ на это гном неожиданно подпрыгнул и вкатил сильнейший щелчок прямо в глаз Роксбрику. Тот взвыл от боли, а толпа — от восторга. Телохранители было кинулись вперед, чтобы схватить гнома, но тот нырнул между ног и строил Роксбрику рожи за укрытием толпы горожан.
— Ах ты, паскудный коротышка! — рассвирепел Роксбрик. — Да я тебя сейчас разрублю пополам, недомерок!
Он сделал шаг вперед, ожидая, что толпа раздвинется, но вдруг уперся во что-то, что остановило его необоримей каменной стены. Это «что-то» было толстенным пальцем, и он был уперт в грудь анорийского лорда, а палец рос из здоровенного кулака, а кулак продолжался богатырской рукой, и принадлежала она детине, дородностью не уступающему быку.
— Куда так торопится знатный лорд? — спросил богатырь, кардоронец по виду.
Роксбрик посмотрел ему в лицо, и ему стало не по себе — он сообразил, с кем имеет дело. Телохранители Роксбрика, заворчав, двинулись было вперед, но Роксбрик остановил их.
— Я думаю, — промямлил анориец, — что тут простое недоразумение. К чему двум рыцарям спорить по пустякам? Анорина в мире с Кардосом, разве не так?
— Так, может быть, старым друзьям пропустить по глотку пива? — поинтересовался кардосский витязь.
— Почему нет, с удовольствием приглашаю тебя, сэр Кра! — с готовностью подхватил Роксбрик.
— В другой раз, — невозмутимо отклонил Дэмдэм Кра, ибо это был, конечно же, он, а задира-гном — никто иной как Стагга Бу. — В другой раз, анориец, а то очень много дел.
— Что ж, не буду настаивать, — напыщенно произнес Роксбрик и поспешил прочь под гогот и улюлюканье толпы.
