знакомец труппы Черника, которого они избавили от плети Сэпира. Великан, услышав вопрос мага, прижал к груди руку и поклонился. Тикей Йор кивнул — и мгновенно Келин исчез из залы.
— От Тунга…
В зале раздалось несильное громыхание, и столь же внезапно, как до этого Келин, взорам всех открылся стоящий на полпути к Кругу пестро одетый человек, смуглый и с глазами, как смоль.
— От Тунга — я, Вианор, — заявил он.
По зале пробежал ропот, но Вианор и все в Круге оставались бесстрастны.
— Мы не приглашали тебя, Маджут Оджеб, — спокойно проговорил Вианор.
— Но без Тунга вы не замкнете Круга, — осклабясь, возразил тот, кого Вианор назвал Маджутом.
— От Тунга, — не обращая более внимания на незваного гостя, провозгласил Вианор, — маэстро Синд!
Маджут Оджеб взорвался хохотом и криком:
— Как — этот писака, этот ничтожный изгнанник — от Тунга?!. Ха-ха!
Он протянул руку в сторону Синда и явно собирался пустить в ход против него какое-то злое заклятие. Но он не успел — неожиданно для всех хозяйка Гамо яростно вскинула клюку и с яростным воплем: «Ты был с ним, я тебя узнала!» — треснула своей клюшкой колдуна с Тунга.
Грэм знал, что это не так уж трудно, но видел впервые — вместо Маджута на полу залы запрыгала какая-то большая противная жаба — и светящиеся линии в своем струении по плитам пола её старательно огибали.
— Полгода! — закричала мать Вода — и вот уже следа жабы не осталось в Парадной зале: по- видимому, она очутилась где-нибудь в болотах Гамо.
А Вианор, как ни в чем ни бывало, произнес:
— От Анорины…
— и к ногам Грэма подбежала светящаяся линия —
— …от Анорины — Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны, принц ольсков!
Видимо, чтобы подбодрить Грэма, Вианор отличил его от всех, протитуловав так длинно.
— Грэм Сколт — от Анорины и всего континента! — добавил маг.
Подумать что-либо Грэм не успел — он уже стоял близ стола, мгновение — и он уже вошел в Круг.
Меж тем, Хранитель Круга закончил:
— От континента Очаки — Данар, от континента Увесты — Сиэль.
Эти двое стали по бокам от Грэма. У стен ещё оставались витязи и кое-кто из магов, но Грэм знал — они нужны там как внешний обвод Круга, как его защита, и по-своему они тоже будут участвовать в их действе.
А оно уже началось — отступили куда-то стены Парадной залы, и весь Большой Анорийский Круг начал стремительный подъем ввысь. Когда он прекратился, они оказались в какой-то неизвестной местности — бескрайней зеленой долине под открытым небом, и звезды его не были анорийскими. А равнина была плоской, как стол, и края её терялись в какой-то серо-розовой дымке, как будто наступил рассвет, и свет солнца путался в далекой пелене облаков. Зелень под ногами была мхом или чем-то вроде, и от неё шло какое-то приятное тепло, а может быть, — сила.
Изменились и сами маги: Вианор предстал таким, каким некогда его увидел Грэм в хрустальном яйце пещеры Дракона: во лбу его горел синий пламень Орумланы, маг вырос чуть ли не в великана, и за спиной его появилось огромное цветущее дерево, а ещё — целый табун коней выглядывал из-за его плеча, и нельзя было понять, как они все умещались там.
У Тикея Йора за спиной виднелась большая высокая чаша из хрусталя или стекла, и в ней мерцало что-то вроде фиолетово-розового огня, а рядом стоял какой-то олень с рогом, растущим изо лба.
На плече Савиена сидел огромный орел, и тут же сновал бурундучок, поблескивая умными живыми глазами, — то карабкался по одежде каттор-хатского мага вверх, то спрыгивал, то потешно замирал на плече, а ещё за спиной Савиена был горячий сухой ветер, хотя и невозможно было объяснить, из чего это видно. Но Грэм этот ветер
В другое время было много чему ещё поразиться — прекрасному белому барсу у ног Цуйчи или тому, как может морской зверь дельфин — он был при Дуанти — плескаться на суше, как в воде. А ещё изумления была достойна и великого восхищения красота хозяйки Гамо — не полоумной старухой, а прекрасной феей пребывала она среди Круга, и огромный водяной змей свивал свои кольца подле нее. И был второй змей — за спиной у воина Браннбога, и был он золотым, как о том сказано в повести о видении рыцаря Браннбога Трора, а ещё прямо в воздухе рядом с Трором висел большой меч Ольсинг — и он был как живое существо, наделенное душой и разумом. Но и сам Грэм был достоин стоять в этом Круге — корона принца Анорины была на нем, и огромный — не меньше змея матушки Воды — серебристый дракон распростер четыре крыла, прикрывая тыл своего избранника. А ещё там была принцесса Маринна и ольски, и Сиэль, и… но оставим магам их тайны — не обо всем нужно говорить — даже в волшебных книгах и даже повествуя о волшебном.
Да и как рассказать обо всем произошедшем и не произошедшем, о тех битвах и ошеломляющих переменах, что разыгрались за все время, что маги провели в Круге? Были рождены четыре части света и разделены меж магами Круга, и утрачены, и созданы заново. И были распределены стихии, и если хозяйка Гамо была Мать Вода, то в Круге нашелся и Огонь, и Ветер, и Земля, и Металл. И небо падало и творилось, а мир кончался — и рождался вновь.
И наконец, уже в завершение всего, предстал зал с рулеткой Астиаля, и в нем были все те, кого и ранее видел Грэм и ещё иные. А Черный Граф-без-лица, Сэпир, корчился, отбежав от стола рулетки — и мучили его ужас, ужас и злоба, и отчаянье, и зависть — и снова злоба. А на стол рулетки сошло из воздуха белое пламя и окутало весь стол — и осталось там нерушимо по воле Круга. И Черный Сэпир кинулся было к рулетке — и натолкнулся на белое пламя, и отлетел прочь, завывая от боли. И — исчез зал с рулеткой Сэпира, растаял, как мираж.
Но Грэм и Дуанти знали, и знали все в Круге, что рулетка уже остановлена непреложно и стала навеки недоступна для Черного Графа. А ещё Грэм знал, как это знали все остальные, что щит, наложенный ими на рулетку, это ничтожнейшее из всего, что произошло в их Круге — так, жест вежливости или только предлог для того великого и важного, что сотворили они все вместе.
Глава 3. Три топора
Когда разомкнулось кольцо Анорийского Круга, в Парадной зале не оказалось ни Савиена, ни хозяйки Гамо, ни ольсков. Но Вианор и Тикей остались, и королева Милена, и Миранна… то есть Маринна. Они отошли к Веселину и заговорили о чем-то, и туда же направился Грэм. Но Маринна сама уже шла к нему.
— Грэм…
— Маринна, — нерешительно заговорил Грэм.
— Сейчас я больше Миранна, — улыбнулась девушка.
Она поцеловала его в щеку.
— Эта глупенькая гордячка Нимарра влюбилась в тебя с первого взгляда. Только она считает, что твое сердце отдано другой, а ей ты интересуешься из-за внешнего сходства.
— Но ты объяснишь этой глупенькой принцессе, что… что…
— Что мы с ней одно и то же? Подожди, Грэм, ещё подожди. Прежде должно кое-что произойти. Не спрашивай больше.
Девушка вновь поцеловала Грэма и убежала через весь зал. К Грэму подошел Вианор.
— Подойдем-ка к королю Веселину.
Они приблизились к королевской чете, и Грэм по всем правилам учтивости приветствовал королеву Милену — былую тетушку Джамиссу. Милена тепло разглядывала его:
— Вот каким стал наш эшпорский непоседа… Грэм, если хочешь, то можешь увидать на своего
